Фатерлянд

Получить приказ после десяти вечера уже само по себе было плохим предзнаменованием. Кроме того, информация была передана непосредственно через Чан Чин Мэна, заместителя министра культуры. Это было невероятно — когда-то давно Чан сидел за одной партой с Паком в Военно-политическом университете имени Ким Чен Ира. За более чем тридцать лет, посвященных жесткому миру политики, Пак научился сторониться всех, кто выходил за рамки посредственности. Чан специализировался по теории искусств Западной Европы и после вступления в партию получил должность при Министерстве культуры. Пак, в свою очередь, изучал философию и английский язык и после окончания курса был принят в Главное политуправление Народной армии. Его зачислили в Главное Управление специальных операций. На протяжении шестнадцати лет Пак изучал также японский язык и последние четыре года преподавал его в своей альма-матер.

— Давненько не видались, — сказал Чан, входя в кабинет Пака. — Вижу, ты в порядке.

Теплые слова приветствия резко контрастировали с холодным выражением глаз за стеклами очков. В последний раз Пак и Чан виделись около десяти лет назад. Пак знал Чана, как человека, который всегда умеет держать себя в руках, но сейчас Чан выглядел необычайно возбужденным. Его синий пиджак напоминал одежду телевизионного комика, а синтетический галстук был бордового цвета. На рубашке, что прикрывала выпирающий, словно у знаменитой гигантской ящерицы из Пхеньянского зоопарка, живот, желтело пятно. Носовым платком Чан вытирал струившийся по лбу и щекам пот, хотя температура в кабинете явно к этому не располагала.

Получив от охраны предупреждение о том, что к нему направляется Чан, Пак сразу же выключил ноутбук. В этот самый момент он просматривал домашнюю страницу японского Кабинета министров. И хотя он имел полное право на посещение подобных сайтов, все же Пак не был уверен в своих коллегах — мало ли что? В последнее время в Политбюро требовалось особенно внимательно следить за своими действиями и словами. За прошедшие три года демократическая администрация США смягчила свою позицию по отношению к КНДР. Вследствие наметившегося сближения, политические интересы Республики несколько изменились, что привело к возникновению реформистской фракции в правительстве и отстранению от руководящих постов сторонников «жесткой линии». Также репрессиям были подвергнуты те, кто выступал за серьезные реформы и экономическую либерализацию.

Ходили упорные слухи, что Великий Руководитель товарищ генерал Ким Чен Ир может отказаться от власти. Однако о передаче полномочий военным даже и речи быть не могло. А среди реформистов не находилось достаточно харизматичного лидера. Ни американцы, ни китайцы не хотели начала смуты. Но независимо от того, чья сторона — реформистов или сторонников «жесткой линии» — одержала бы победу, вопрос замены Великого Руководителя Ким Чен Ира на коллегиальный орган государственного управления все еще оставался в далекой перспективе. Сам Вождь дважды заявил в прессе и по телевидению, что «оттепель еще далека». Кроме того, упоминалось его высказывание о том, что «в марте все грибы ядовиты», то есть что преждевременные слова и действия в данном направлении могут нанести серьезный вред политической системе государства. Говорилось также, что теперь основным источником национальной угрозы является уже не Америка, а Япония, однако Пак не нуждался в напоминании, насколько опасно это может быть. Не меньшую опасность представляло отнесение себя к реформистскому или традиционалистскому лагерю. И быть может, теперь Чан явился сюда в столь поздний час, когда уже никого нет, чтобы найти жертвенного козла из тех, кто «застрял посередине»… А может, он решил выведать что-нибудь о деятельности Пака или же прощупать его на предмет какой-нибудь тайной связи с американцами.

— Товарищ Пак, прошу меня извинить за неожиданный визит в такое позднее время, — произнес Чан, вытирая вспотевший лоб и глядя на часы — серебряный «Ролекс» с выгравированными инициалами Великого Руководителя. Благодаря знакомствам Чана с представителями европейского кинематографа Родина имела возможность получать техническую поддержку от некоего шведского производителя полупроводников, ну и «Ролексы» в придачу.

— Не беспокойтесь, — кивнул Пак. — Как вам известно, я, несмотря на свой возраст, до сих пор не женат, так что торопиться домой мне незачем. Да и, как говорят: «Зимняя бабочка — редкий гость».

Хотя Пак льстил из осмотрительности, все же ему стало неловко из-за того, что он сравнил своего гостя, пятидесятилетнего мужчину, с бабочкой.

— Благодарю вас. Старые знакомые важнее всего на свете. Но какой прекрасный вид из вашего окна на Тэдонган! И наконец-то снова зажигают освещение на мосту Чусон! Может, огни и не так ярки… но их следует рассматривать как символ успехов последнего десятилетия и как знак верности политики нашего Вождя.