Фацеции

городские ворота уже были закрыты. Тогда жена сказала ему:

«Что ты делаешь, несчастный! Если ты попадешься, все будет

кончено». И когда он, дрожа, просил совета у жены, она сказала,

скорая на хитрую выдумку: «Полезай в эту голубятню. Ты там

пробудешь ночь, я запру дверь снаружи и уберу лестницу.

Никому не придет в голову, что ты там». Он последовал совету

жены. Она заперла дверь, чтобы муж не мог выйти, убрала

лестницу и вывела из убежища любовника, который стал

разыгрывать роль полицейских служителей, будто бы

вернувшихся вновь. Он поднял страшный крик, а жена делала

вид, что защищает своего мужа. Несчастный дрожал от страха,

спрятавшись наверху. Наконец шум унялся, жена и любовник,

вернувшись в комнату, посвятили ночь Венере. Муж притаился

среди голубей и их помета.

IX

О священнике, который не знал дня

вербного воскресенья

Аэлло – одно из наиболее серых местечек в глуши наших

Апеннинских гор. Был там священник, еще более грубый и

невежественный, чем остальные жители. Так как он не знал ни

дней, ни времен года, он даже не объявил своим прихожанам о

посте. Но побывав в Терра-нове на ярмарке, которая бывает

накануне вербного воскресенья, он увидел, что духовенство

готовит для следующего дня пальмовые и оливковые ветви. Он

спросил, удивленный, что это означает, и понял свой промах,

ибо пост прошел и не был соблюден его прихожанами.

Вернувшись в свой городок, он и сам стал готовить пальмовые и

оливковые ветви на следующий день и, созвав народ, сказал:

«Сегодня день, в который, согласно обычаю, нужно раздавать

оливковые и пальмовые ветви. Через неделю будет Пасха.

Значит, у нас остается восемь дней на то, чтобы предаваться

покаянию. Наш пост будет короток в этом году, и вот тому

причина. Масленица в этом году пришла медленно и поздно.

Она опоздала из-за того, что снега и дурные дороги мешали ей

перебраться через горы. Поэтому и пост подвигался

затрудненным и медленным шагом и не мог привезти с собою

49

больше одной недели: другие остались у него в дороге. Итак, в

те немногие дни, что пост будет с вами, исповедуйтесь и

предавайтесь покаянию все».

X

О крестьянах, которых спросили, хотят

ли они Христа живого или мертвого

Из того же городка были отправлены в Ареццо люди,

которым поручили купить деревянное распятие для местной

церкви. Они пришли к мастеру, который, слушая их и видя, что

имеет дело с людьми грубыми и бестолковыми, спросил у них

смеха ради, какого они хотят Христа, живого или мертвого, на

распятии. Они, поразмыслив некоторое время и посовещавшись

между собою тайком от мастера, объявили, что предпочитают,

чтобы он был живой, потому что, если это не понравится

народу, они его сейчас же убьют.

XI

О том, что сказал повар славному

миланскому герцогу

Бывший герцог Миланский 14, обладавший во всем большим

вкусом, держал отличного повара, которого посылал во

Францию для того, чтобы он научился там приготовлять тонкие

соуса. Во время тяжелой войны с флорентийцами к герцогу

однажды прибыл вестник с дурными известиями и очень

взволновал его. Когда после этого ему подали к столу кушанья,

они показались ему невкусными. Он не стал их есть, говоря, что

они плохо приготовлены. И, призвав повара, стал его упрекать в

том, что он не знает своего дела. Повар обладал хорошо

подвешенным языком и сказал герцогу: «Неужели я виноват в

том, что флорентийцы отняли у вас аппетит и вкус? Мои блюда

14 Речь идет о последнем из Висконти, Филиппо Мария, упорном враге

Флоренции (умер в 1447 г.). После трехлетнего перерыва (республика) герцогом

стал муж дочери Филиппо Мария, знаменитый кондотьер Франческо Сфорца. К

Поджо Филиппо Мария относился милостиво и однажды даже обратился к нему

как к представителю флорентийского общественного мнения с политическим

посланием, на которое Поджо отвечал.

50

превосходны и приготовлены с полным знанием дела. А

волнуют вас и отбивают аппетит флорентийцы». Герцог,

который был человеком остроумным, засмеялся по поводу

смелой шутки своего повара.

XII

Слова того же повара к тому же государю

Тот же повар во время войны с Флоренцией пошутил еще раз

за столом герцога, когда увидел его однажды озабоченным и

погруженным в беспокойные думы. «Как не кручиниться

герцогу, – сказал он, – когда он хочет свершить две невозможные

вещи: не иметь границ и откормить Франческо Барбавару,

человека богатого и горящего величайшей жадностью». Этими

словами повар вышучивал одновременно неумеренную жажду

власти герцога и ненасытную жадность Франческо к богатству и

должностям.