Фацеции

ты успел в полгода». Мы все очень смеялись над этой остротой.

156

CXCIV

Прекрасный ответ дамы молодому

человеку, в нее влюбленному

Один молодой человек во Флоренции воспылал любовью к

даме знатной и добродетельной и ходил за нею в церковь и

вообще всюду, где она бывала. Он говорил друзьям, что все

время ищет, где бы и при каких обстоятельствах он мог сказать

даме несколько слов, которые он заранее придумал и

подготовил. Однажды в праздничный день дама отправилась в

церковь св. Лючии, и, когда она подошла к бассейну со святой

водой, кто-то из друзей заметил молодому человеку, что нужно

пользоваться случаем и сказать ей то, что он хотел. А он,

совершенно растерявшись, как дурак, едва решился, да и то

понукаемый и подталкиваемый другом, подойти к даме. Он

забыл то, что приготовился ей сказать, не смел раскрыть рот и,

лишь когда друг шепнул ему, чтобы он произнес хотя бы слово,

вымолвил наконец: «Синьора, я ваш слуга». Дама улыбнулась и

ответила ему: «У меня дома достаточно и, пожалуй, больше чем

нужно слуг, которые подметают комнаты, моют посуду,

перетирают ножи. Новых мне не нужно». Друзья смеялись и

глупости молодого человека, и прекрасному ответу дамы.

CXCV

О дворянине времен императора

Фридриха, храбром на словах, но

струсившем

В те времена, когда император Фридрих 99, умерший в

Буонконвенто, городке сиенской территории, раскинул лагерь

перед Флоренцией, на расстоянии двух миль от города, многие

из флорентийских дворян 100 вооружились для защиты отечества

99 Явная описка Поджо. В Буонконвенто умер в 1313 г. не Фридрих, а Генрих

VII Люксембургский, тот, которого воспел Данте. Он пытался покорить

Флоренцию, но неудачно и, сняв осаду, удалился на территорию гибеллинской

Пизы, где и кончил свои дни от злокачественной лихорадки.

100 Дворяне во Флоренции – потомки феодалов, имевшие поместья и замки в

окрестностях города и к началу XIII в. вынужденные переселиться в самый

город. Они продолжали борьбу против горожан, купцов и ремесленников и

157

и двинулись против осадного стана врагов. Один хвастун из

дворянского рода, сидя на коне, в полном вооружении, галопом

понесся из городских ворот, браня других за медлительность,

крича, что они отстают из трусости, и похваляясь, что он один

схватится с врагами. Проскакав около мили и напрасно

растрачивая силы хвастливыми восклицаниями, он стал

встречать раненых, возвращающихся из сражения. Тогда он стал

понемногу сдерживать коня, а потом уже поехал шагом. Когда

же он услышал крики врагов, сражающихся с гражданами, и

перед ним открылась издали картина битвы, остановился

совсем. Некоторые из тех, кто слышал его похвальбу, стали

спрашивать, почему он не идет в битву, и дворянин ответил

после долгого молчания: «Я не чувствую себя таким храбрым и

сильным для боя, каким я себе казался». Нужно как следует

взвешивать силы тела и духа и не обещать больше того, что в

силах выполнить.

CXCVI

О человеке, который два года был без

пищи и питья

Боюсь, что этот наш рассказик покажется гораздо более

невероятным, чем все остальное, ибо тут будет идти речь о чем-

то таком, что противно природе и очень легко поддается

опровержению. Некто, по имени Жак, бывший в римской курии

при папе Евгении так называемым копиистом, вернувшись на

родину, в Нуайон, во Францию, заболел тяжелым и

продолжительным недугом. Мой рассказ был бы очень долог,

если бы я захотел передать все, что, по его словам, с ним

случилось во время болезни. Много лет спустя, на шестой год

понтификата Николая V 101, он пожелал совершить

паломничество ко гробу господню и пришел в Рим голый и с

пустыми руками, ибо по дороге попался разбойникам. Жак

внутри стен, но были побеждены и лишены политических прав в 1293 г.

Постепенно, тоже не без борьбы, слились с горожанами.

101 Николай V (1447–1454) – знаменитый гуманист Томмазо Парентучелли,

друг Поджо и всех вообще ученых, папа, которому науки и искусства в Италии

XV в. обязаны очень многим. Он поддерживал ученых, организовал переписку

рукописей в самых широких размерах, заказывал переводы греческих писателей,

начал постройку Ватиканского дворца. В предпоследний год его понтификата

Поджо сменил службу в курии на пост канцлера Флорентийской республики.

158

обратился к служащим курии, моим соседям и своим старым

знакомым, людям очень порядочным. Он рассказал им, что в

течение двух лет после того, как кончилась его болезнь, он не ел

и не пил, хотя пытался много раз. Это – священник. Он очень