Фацеции

Несколько монахов беседовали о возрасте и деяниях нашего Спасителя и о том, что он начал проповедовать после того, как ему исполнилось тридцать лет. При этом присутствовал человек, совершенно лишенный образования. И он задал вопрос, что сделал Иисус прежде всего, когда ему исполнилось тридцать лет. Одни задумались, другие стали говорить разное. А тот сказал: «Это очень легко сообразить, а вы со всей вашей ученостью не знаете». Когда монахи стали его спрашивать, что же Христос стал делать прежде всего, человек ответил: «Вступил в свой тридцать первый год». Все рассмеялись и похвалили остроумное замечание.

193. Остроумная насмешка над купцом, обвинявшим других

Карло Джерио, флорентийский купец, один из тех банкиров, которые ездят по пятам за римской курией, как все купцы, ведущие дела в разных местах, попал в Авиньон. Оттуда он вернулся в Рим, и в компании друзей, среди других разговоров, у него спросили, как живут и что делают в Авиньоне флорентийцы. Он ответил, что они все довольны и полны жизни, ибо кто проживет там год, сходит с ума. Тогда один из собеседников, которого звали Алигьери, человек очень остроумный, спросил у Карло, сколько времени он сам провел в Авиньоне. Тот ответил, что только шесть месяцев. «Какой же ты ловкий, Карло, — сказал Алигьери. — То, что другие делают в год, ты успел в полгода». Мы все очень смеялись над этой остротой.

194. Прекрасный ответ дамы молодому человеку, в нее влюбленному

Один молодой человек во Флоренции воспылал любовью к даме знатной и добродетельной и ходил за нею в церковь и вообще всюду, где она бывала. Он говорил друзьям, что все время ищет, где бы и при каких обстоятельствах он мог сказать даме несколько слов, которые он заранее придумал и подготовил. Однажды в праздничный день дама отправилась в церковь св. Лючии, и, когда она подошла к бассейну со святой водой, кто-то из друзей заметил молодому человеку, что нужно пользоваться случаем и сказать ей то, что он хотел. А он, совершенно растерявшись, как дурак, едва решился, да и то понукаемый и подталкиваемый другом, подойти к даме. Он забыл то, что приготовился ей сказать, не смел раскрыть рот и, лишь когда друг шепнул ему, чтобы он произнес хотя бы слово, вымолвил наконец: «Синьора, я ваш слуга». Дама улыбнулась и ответила ему: «У меня дома достаточно и, пожалуй, больше чем нужно слуг, которые подметают комнаты, моют посуду, перетирают ножи. Новых мне не нужно». Друзья смеялись и глупости молодого человека, и прекрасному ответу дамы.

195. О дворянине времен императора Фридриха, храбром на словах, но струсившем

В те времена, когда император Фридрих, умерший в Буонконвенто, городке сиенской территории, раскинул лагерь перед Флоренцией, на расстоянии двух миль от города, многие из флорентийских дворян вооружились для защиты отечества и двинулись против осадного стана врагов. Один хвастун из дворянского рода, сидя на коне, в полном вооружении, галопом понесся из городских ворот, браня других за медлительность, крича, что они отстают из трусости, и похваляясь, что он один схватится с врагами. Проскакав около мили и напрасно растрачивая силы хвастливыми восклицаниями, он стал встречать раненых, возвращающихся из сражения. Тогда он стал понемногу сдерживать коня, а потом уже поехал шагом. Когда же он услышал крики врагов, сражающихся с гражданами, и перед ним открылась издали картина битвы, остановился совсем. Некоторые из тех, кто слышал его похвальбу, стали спрашивать, почему он не идет в битву, и дворянин ответил после долгого молчания: «Я не чувствую себя таким храбрым и сильным для боя, каким я себе казался». Нужно как следует взвешивать силы тела и духа и не обещать больше того, что в силах выполнить.

196. О человеке, который два года был без пищи и питья