Фатум

— Прости, — сказал он дрогнувшим голосом. — Я не хотел этого говорить, — горькая слеза прочертила на сухом лице яркую линию. — Я тоже только тебя. И сюда только из-за тебя. Но не за вещью, — уже и вторая мокрая линия пересекла лицо парня. — Прости. Я люблю тебя. Только тебя и за тебя готов, что угодно!

Парень обнял девушку. Она его. Виктор присел рядом на пьедестал, от чего тот, чуть качнувшись, ушел еще чуточку вниз. Парень тоже плакал. Стыдился сказанных собою слов и злился за них на себя. Просил прощения у Маши. Просил прощения у своего личного бога.

Над головой у девушки и обнимающего ее парня зажегся яркий желтый свет. Падая сверху вниз, он осветил и сам пьедестал, и пространство вокруг него.

Все замерли, недоуменно крутя головами.

— Что это? — не понял Илья.

— Свет, — ответил Антон.

— А откуда он взялся? — Егор сделал шаг вперед и прикоснулся к постаменту, на котором сидели Виктор с Машей. Ничего не изменилось.

— Стоп, — Антон вскинул руку вверх. Он что-то почувствовал. Интуиция подсказывала ему, что разгадка появления света, да и в принципе работы машины, вот-вот раскроется ему. — Мы же на инопланетной машине? Но законы физики, по крайней мере, в нашей солнечной системе, более ли менее выполняются.

Все обернулись на него. Маша, переставая рыдать и вжимаясь в грудь своего парня, тоже повернула голову. Зареванное лицо было все красное.

— Какие законы? — спросил Игорь, которого весь произошедший концерт несколько смутил, заставив чувствовать себя лишним. Как будто бы он стал случайным свидетелем чужого полового акта.

— Любые, работающие на Земле, — продолжил Антон. — Нам нужна энергия? Так ведь?

Все кивнули.

— Как выражается эквивалентность энергии и массы? — он с усмешкой посмотрел на лыбящегося, как будто только что выигравшего миллион Виктора. — По теории Эйнштейна, конечно!

— Массой тела, чью энергию определяем, помноженной на квадрат скорости света, — ответил Егор.

— В точку! — глаза у Антона начали сиять от догадки. — Вот вам мы — масса есть. Вон, — и парень указал на пьедестал. — Весы. Не хватает света в квадрате.

Все посмотрели на зажегшийся свет над площадкой и на Машу с Виктором.

— Что вы сделали, когда сели сюда? — спросил Антон.

— Плакали, — все еще всхлипывая, улыбнулась Маша.

— Нет. Не это. Еще что-то?

— Может просто нажали куда-то? — предположил Илья.

Антон внутри поежился. Все-таки, занимаясь развитием тела, стоит не забывать и про мозги.

— Да нет же, — Антон обошел площадку кругом. Посмотрел на молодую пару. — Вы простили друг друга. И раскаялись за свои мысли и слова.

Виктора, что-то кольнуло в сознание.

— Свет, — произнес парень. — И тьма, — и вдруг вспомнил, свой сон, где он искал Машу, блуждая в странном туннеле. — Я знаю! — выкрикнул парень. — Знаю! — и затараторил, боясь потерять мысль. — Так. Как же там было, — вспоминал он. — Достичь света можно только из темноты. Раз. Отличить свет от темноты легко, это как разграничить добро и зло или белое и черное. Как-то так. Это два. И. Нет ничего в мире темнее, чем душа человека. Это три.

— Ты не бредишь случаем? — влез Илья.

— Нет! Нет! Нет! — почти кричал парень. — Смотрите. Нам нужен свет. Наш свет нужен, так как и масса наша. Но не просто добро наших помыслов и мыслей. Мы должны очиститься духовно.

— Свет в квадрате, — подхватил его мысль Антон. — Раскаяние! Лишь в этом спасение и просветление! Просветление!!!

Ликование от догадки распространилось на всех. Виктор нежно целовал глаза Маши, та отвечала ему чуть ли не кошачьим мурлыканьем. Егор дружески хлопал по плечу то Илью, то Антона. Игорь просто радовался, чему-то. Чему? Да и сам бы не сказал.

Поняв, что от них требуется, молодые люди взобрались на пьедестал. И замолчали. Вдумываясь. Находя то единственное, что мешало им жить, что грызло их ненавистью к самим себе. Всматривались в свои души.

Егор, и ему было легче всего в этом плане, все корил себя за свои мысли в отношении Антона и Ильи, высекал невидимым кнутом у себя на спине кровавые борозды, гнал самого себя, как чумного, откидывал прочь грязные мысли.

Вновь стало светлее. Яркий круг над головами разошелся шире.

Антон вспоминал метро и свою физическую слабость. Корил себя за неспособность дать отпор гопникам. И за то, что его друг, прикрывая и спасая его, поймал ту самую пулю из травмата.

Стало еще ярче.

Илья обвинял себя в своей заносчивости по отношению к другим, которая нет-нет, да и проскакивала в общении.

А Игорь даже не понял, успел ли он мысленно попросить у отца прощения, когда овальная комната взорвалась светом.

57. Все

Леонид Васильевич вместе с Бесом наблюдал, как компания молодых людей скрылась в голубой сфере. Время шло, но больше ничего не происходило. Полковник посмотрел на гопника, поймал его взгляд, затем мотнул головой в сторону расщелины, мол, пойдем поближе, посмотрим. Нехотя Бес согласился.