Фатум

Как же ему было не охота сейчас куда бы то ни было лезть, но обратного пути уже не было. Где-то сзади его спятивший друг, кореш, истекающий кровью и до смерти запуганная девушка. А он боится войти в какую-то сияющую сферу, боится потерять себя, хотя уже не раз проходил через это.

Леонид Васильевич перебрался через разошедшиеся края стены, подбежал к краю льда, обернулся на медленно бредущего Николая, и двинулся к входу в сферу. Внутри было тепло. Пол, стены и потолок были сделаны из какого-то темного матового материала и еле заметно светились.

Подумать только, Леонид Васильевич сам себе удивлялся, он вот запросто идет по инопланетному кораблю и не испытывает ничего кроме интереса, ни страха, ни робости. То, что это корабль, и именно инопланетный, сомнений у него не было. На храм или святилище эта сфера не походила ну никак, а вот на космический корабль более чем, да на такой-то глубине, и попавшей сюда явно в незапамятные времена, когда люди все поголовно верили в миллионы разных богов и носили исключительно шкуры животных, а может еще раньше. Эта штука была произведением точно не человеческих рук. Но откуда здесь эта компания и что они делают там внутри?

Леонид Васильевич прошел несколько поворотов, Бес двигался за ним следом, и вскоре полковник услышал голоса молодых людей. Они опять спорили. Леонид Васильевич не стал выходить на свет, а, замерев у входа в темноте, стоял и слушал. Парни с девушкой хотели зачем-то запустить машину, но не знали как. Слаженности у них не было никакой. Еще одни туристы. Вон, голяком почти все. Когда же начался бред про раскаяние, а из глаз каждого, кто стоял на пьедестале, полились слезы, Леонид Васильевич едва заметно заулыбался. Там в комнате были дети, просто сентиментальные дети, одни моложе, другие взрослее, но дети. Но когда на их действия овальное помещение озарилось ярким светом, а по телу полковника явно пробежала дрожь, идущая одновременно со всех сторон, Леонид Васильевич, запаниковав, прижался к стене. Бес стоял рядом и тоже вжимался в матовый материал.

Пересилив страх и успокоив дыхание, Леонид Васильевич заглянул внутрь. Молодые люди, все кроме одного единственного парня, спустились с платформы. А он, тот парень, что-то пытался сделать.

Парень на пьедестале вытянул вперед руки, как будто бы пытался подо что-то их подстроить, куда-то положить, и когда нужное положение было найдено, то от поверхности опоры вверх поползли два световых столба, поползли медленно, как будто были не светом, а чем-то материальным, вполне ощутимым. Вот колонны поднялись до рук парня, соприкоснулись с ними. И Леонид Васильевич заметил, как плечи у парня расслабились, а кисти плавно разошлись по поверхности световых колонн, парень действительно оперся на свет. Полковник лишь сморгнул, думая, что ему это мерещится. А затем парень закрыл глаза. Освещение в комнате стало еще ярче. Корабль ощутимо тряхнуло. Где-то под ногами, внутри корабля родился импульс, едва заметная, но все же более чем ощутимая вибрация. Вырвавшись из-под пьедестала, на котором стоял парень, этот импульс прошил насквозь всех находящихся в помещении, заставил молодых людей попадать на месте. Леонид Васильевич с Бесом устояли, но и то лишь благодаря тому, что и так вжимались в стену. Парень на пьедестале стоял. Он был похож на контуженного, но все равно стоял, всем телом опираясь на столбы. Родилась яркая вспышка и новый импульс, медленный и тягучий, вновь прошил корабль и всех находящихся в нем. Полковник почувствовал, как каждая молекула его тела распалась на атомы, как разделившись, они покрутились мгновение сами по себе и вновь собрались вместе, возвращая полковника самого в себя. Яркий луч ударил с потолка в пьедестал. Парень теперь просто висел на колонках, а свет, льющий на него, начал что-то формировать рядом с ним, что-то большое и плотное, наподобие тех же колонн.

Тут Леонид Васильевич неожиданно потерял всякий интерес к происходящему. Он безразлично взирал на распластанных на полу молодых людей, на собирающееся из света что-то, на Беса, неожиданно вышагнувшего из коридора в овальный зал и зачем-то вытянувшего свой нож. Затем полковник ощутил дикую апатию, будто внутри у него все вынули, заменили живое сердце ледяным камушком. Жить не хотелось вовсе. А умереть было незачем. Там все так же. Все бессмысленно и не нужно. Когда Бес отошел на пару шагов, полковнику стало полегче. Он понял, что же с ним только что произошло. Бес больше не был человеком. Вот тот момент, о котором говорил гопник. Демон или кто-то другой завладел его телом, а сам Леонид Васильевич чувствовал лишь горькую никчемность самого себя. Он осел на пол, сам того не желая, и без интереса принялся смотрел на происходящее внутри залитого светом овального помещения.

* * *