Фауст

Как? Все они отсюда улетели?
Добычу захватив, они меня поддели!
Вот поэтому они и льнули все к могиле!
Сокровища меня огромного лишили:
Стащили плутовски возвышенную душу,
Что заложилась мне! Как я их лов разрушу?
Кому пожалуюсь? Кто право мне вернет?
Обманут ты! Ты пострадал жестоко!
И поделом, безмозглый идиот!
В свершившемся ты виноват глубоко:
Позорно вел себя! Большой запас труда
Затратил зря! Ударился куда,
Смоленый черт? Представьте — в волокитство!
Увлекся пошлой похотью своей,
И, умный малый, словно дуралей,
Занявшись ерундой, вдруг влопался в ехидство,
В ловушку глупую попался!
Была та глупость велика,
Которая тебя схватила за бока,
Когда один конец от дела оставался.

ГОРНЫЕ УЩЕЛЬЯ

Лес, скалы, пустыня. Святые анахореты, рассеянные на горных высях и расположившиеся в ущельях.

Хор и эхо

Ветви деревьев качаются,
Скалы там нагромождаются,
Корни за землю цепляются,
Сосны, теснясь, возвышаются.
Брызжет волна за волною в упор,
Только в пещере встречает отпор,
Молча крадется и дружески лев,
Не страшен здесь льва угрожающий зев;
Львы все то место священное чтут,
Тихую пристань любви и приют.

Pater ecstaticus[214]

(порхая в воздухе вверх и вниз)

Вечное пламя тревоги,
Жгучие узы любви;
Жажда искания Бога
В ноющей вечно груди!
Стрелы, меня вы пронзите!
Копья, меня вы разите!
Палицы крепкие, бейте!
Молний, огня не жалейте!
Пусть во мне сгинет, уйдет,
То, что любви не дает!
Пусть негасимой звездой
Я остаюся с тобой!
Вечной любви очаг
Ярко светит в очах!

Pater profundus[215]

(в низшей сфере)

Как груда скал у ног моих лежит
Всей тяжестью над бездной онемелой,
Как множество ручьев сверкающих бежит,
Чтоб слиться с пеной ярко-белой,
Как все стволы стремятся в вышину
Своею силою, природою им данной,
Так всемогущая любовь творит, всему
Ей сотворенному являяся охраной.

Кругом себя я слышу грохот, треск,
Как будто воды мчат и скалы, и растенья,
Но вместе с тем так ласков тихий плеск
Воды, катящейся в низы для орошенья.
То звуки музыки волшебной и свободной,
То — вестники любви взаимной и бездонной…
О, если бы они мир принесли для дум моих,
В которых бьется дух холодный,
Стесненный гранями чувств грубых и пустых,
С цепями тяжкими ведущий спор бесплодный!
О, Боже! Мыслям дай моим успокоенье
И сердцу бедному сошли ты озаренье!

Pater seraphicus[216]

(средняя сфера)

Утра облачко витает
Над колеблемой сосной.
Что внутри его? Кто знает?
Мнится — духов юных рой.

Хор блаженных младенцев[217]

Отче! Мы куда стремимся?
Кто мы? Можешь нам открыть?
Все мы счастливы, дивимся,
Как созданьям сладко жить!

Pater seraphicus