Фауст: о возможном

Когда я подрос, мои мечты стали более дерзкими, а мои вымышленные подруги больше не были по-матерински ласковы и по-дружески смешливы. Они превратились в соблазнительных нимф с пленительными формами, обнаженных дикарок, и в моих фантазиях у нас больше не оставалось времени на разговоры… О той первой своей подруге я не вспоминал ни разу до сегодняшнего дня, но сейчас мне кажется, что всю свою жизнь я искал именно ее. И хотя мой разум ее не помнит, помнит, видимо, сердце…

Может, если бы я ее нашел в жизни, я смог бы испытать то чувство, о котором говорит в моем сне Фауст? Нет, скорее всего, это было бы другое чувство. Но то, что я испытал бы к девушке из своей детской фантазии, приблизило бы меня к пониманию всей силы и сути любви.

Чувство одиночества, ненужности не проходит, оно, наоборот, становится сильнее. Кажется, что сейчас я готов вспомнить все плохое, что мне довелось испытать в жизни. Но от этого станет только хуже, надо развеяться.

– Мау, – требовательно сказал кот, загородив собой проход между комнатой и прихожей. Я не заметил, как вошел в квартиру.

– Ну что, сервелат лохматый, еды тебе, еды!? – Кот растопырил усищи, словно угрожая мне суровой расправой, если я сей же час не накормлю его. Кот появился очень вовремя, не дав мне окунуться с головой в тоску и уныние. Может, не так уж я и одинок?.. – Ладно, ладно, – я согласно пошел на кухню кормить животное и, повинуясь стадному чувству, себя.

Я достал из шкафа кастрюлю, готовый проявить чудеса изобретательности и сварить суп из того, что мне посчастливилось найти в холодильнике и других укромных местах своей кухни, а именно я имел: головку лука, полморковки, две помидорины, три картофелины, пачку чечевицы и мешочек со специями. Ну и конечно прежде, чем приступить к ревизии съестных припасов, я дал коту его кошачий корм, потому что животное имеет в нашем мужском семействе привилегию: его корм покупается строго часто и в больших количествах.

Пока я готовил суп и ждал, когда привезут пиццу, заказанную на тот случай, если суп не получится, кот смирно сидел на табуретке и слушал мои разглагольствования. Я рассказал ему о своем сне, поделился соображениями. Кот Вениамин изредка понимающе кивал и, если ему что-то не нравилось, тряс усами, морщил нос и вредно мяукал. Возможно, конечно, что котовьи гримасы были вызваны вовсе не чувством солидарности, а обилием перевариваемой его желудком пищи.

– Вот все-таки интересный сюжет получается, Веня. Фауст ведь за то время, которое он был Макклюром, пережил взросление и даже становление личности. Интересно, сколько его пребывание длилось? Надо бы даты расставить, чтобы сюжет был более очевиден. А так ведь все, как и у нас, в наше время, да вообще в любое время: человек рождается, когда немного подрастает, начинает думать о всяких интересных вещах, начинает совершать ошибки, на которых он должен в идеале учиться. А потом человек созревает до любви, и переживает эту любовь, и даже начинает ее понимать. Только вот идеалы любви со временем меняются. Если в то время, когда Фауст и Маргарита познакомились, во всем цивилизованном мире нельзя было сближаться с мужчиной до свадьбы, а в наше время получается, что, наоборот, вряд ли найдется девушка, которая возьмет кота в мешке, то есть предварительно не поживет с мужчиной, не поймет, какая ей грозит с ним совместная жизнь. Да и роль девушки поменялась. Раньше девушка была приложением к мужчине, то есть была обязана вести хозяйство, создавать мужчине комфорт, а теперь браки часто заключаются на взаимной симпатии или выгоде, но редко кто будет так отдавать себя ради комфорта другого. Возможно, это правильно. Кстати, надо будет записать мысль. Записать я решил в ежедневник, за которым пошел в комнату.