Фаворит

– Не твое дело, – грубо бросил он.

Мне очень хотелось сказать ему, что это и не мое дело. Но он повернулся ко мне и произнес ноющим жалобным голосом:

– Что же мне делать?

– Ты скачешь сегодня? – спросил я.

– В четвертом и последнем заездах. Сегодня эти проклятые любители забрали себе полностью целых два заезда. Это же свинство – оставили нам, профессионалам, всего четыре, чтоб заработать на хлеб. Почему эти толстозадые джентльмены-наездники не отправятся к… – Он закончил грубой бранью.

Дэн расхохотался. Джо был не настолько пьян, чтобы не сообразить, что сел на своего конька, не подумав о слушателе. Самым ласковым голосом, на какой был способен, Джо добавил:

– Ну, Алан, ты же понимаешь, лично к тебе это не относится.

– Если ты при всем том, что думаешь о наездниках-любителях, хочешь моего совета, – сказал я, стараясь сохранить серьезное выражение лица, – иди и немедленно выпей три чашки крепкого черного кофе и потом старайся как можно дольше никому не попадаться на глаза.

– Нет, я говорю, что мне делать с этой запиской? – Джо был более толстокожим, чем дорожный чемодан.

– Не обращай на нее внимания, – сказал я. – По-моему, тебя просто разыгрывают. А может быть, тот, кто написал это, знает, что ты любишь топить горе в виски, и рассчитывает, что ты развалишься: стоит написать тебе угрожающее письмо – и ты готов, больше и делать ничего не надо. Чистая, бескровная и эффективная месть.

Мрачная мина на младенческом лице Джо стала постепенно переходить в упрямое, ослиное выражение, что было не менее противно.

– Никто от меня этого не добьется, – заявил он с воинственностью, которая, как я понимал, должна была уменьшиться вместе с содержанием алкоголя в его крови. Он вывалился из двери весовой – очевидно, в поисках черного кофе. Прежде чем Дэн успел спросить меня, что происходит, он получил увесистый удар по спине: это было дружеское приветствие Сэнди Мейсона, который презрительно посмотрел вслед Джо.

– Что с ним такое, с этим идиотом? – спросил он и тут же продолжил, не дожидаясь ответа: – Слушай, Дэн, будь другом, дай мне уйти вперед в первой скачке на этой лошади, которую мне подсунул Грегори. По-моему, я ее вижу первый раз. Похоже, ее владельцу понравились мои рыжие волосы. – Заразительный смех Сэнди заставил всех в весовой обернуться к нему с улыбкой.

– Ладно, – сказал Дэн.

Они принялись обсуждать детали, и я хотел уйти, но Дэн коснулся моей руки. Он спросил:

– Сказать им? Ну хоть Сэнди, например, о проволоке и о Билле?

– Говори, – ответил я. – Может случиться, ты что-нибудь разведаешь. Но только будь осторожен! – Я хотел было рассказать ему о предупреждении, которое получил в лошадином фургоне, но это была чересчур длинная история, и я ограничился тем, что сказал: – Помни, что этим насторожишь кое-каких людей и они могут пристукнуть тебя по ошибке.

Он удивленно взглянул на меня:

– М-да. Хорошо. Я буду осторожен.

Мы повернулись к Сэнди.

– Вы чего оба такие мрачные? Кто-нибудь увел шикарную брюнетку, по которой вы оба сохнете? – спросил Сэнди.

– Да вот думаем о Билле Дэвидсоне, – ответил Дэн, не обратив внимания на ехидную реплику.

– А чего о нем думать?

– Падение было подстроено. Над препятствием натянули проволоку. Алан видел ее.

Сэнди был поражен.

– Алан видел? – повторил он и вдруг, когда до него дошло наконец значение слов Дэна, воскликнул: – Но это же убийство!

Я привел доводы в пользу того, что задумано было вовсе не убийство. Карие глаза Сэнди глядели на меня, не мигая, пока я не кончил.

– Вроде ты и прав, – сказал он. – Ну и что ты собираешься делать?

– Попытаться раскопать, что за всем этим кроется, – ответил за меня Дэн. – И мы подумали, что ты можешь помочь. Ты не слышал ничего такого, что могло бы прояснить это дело? Я к тому, что люди часто болтают с тобой о всякой всячине.

Сэнди разгреб сильными загорелыми руками свои взлохмаченные рыжие волосы и почесал в затылке. Но и этот массаж не породил никаких блестящих мыслей.

– По большей части они мне рассказывают о своих девчонках или о том, какие делают ставки. А о майоре Дэвидсоне – нет, не было разговора. Мы не были с ним закадычными друзьями, потому что он думал, будто это я придержал лошадь одного из его приятелей. Ну что же, – добавил Сэнди со своей покоряющей улыбкой, – возможно, так оно и было. Во всяком случае, пару месяцев назад мы с ним крепко поговорили.

– Узнай, не слыхал ли чего кто-нибудь из твоих друзей-букмекеров, – попросил Дэн. – У них всегда ушки на макушке.

– Хорошо, – согласился Сэнди. – Я начну с этой новости, и посмотрим, что из этого выйдет. Только не сейчас, у меня ни минуты времени. Слушай, начинается первый заезд, и ты должен хоть что-нибудь рассказать мне об этой паршивой лошаденке, которую мне всучил Грегори. – Увидев, что Дэн колеблется, Сэнди начал настаивать: – Ну ладно, ну чего тебе скрывать? Уж если Грегори просит, чтобы я взял лошадь, значит это такая вонючка, что никакого разумного человека не уговоришь сесть на нее верхом, я же понимаю.