Фаворит. Боярин

– Артем Борисович, выдели одну роту на прикрытие нашего левого фланга. Окопы для стрельбы с колена, рогатины. Помимо штатных, выдели еще две картечницы. На правый фланг, в прогалину на берегу речки, направь взвод при двух картечницах. Случись кому прорваться через лешаков, этого будет более чем достаточно. Остальное без изменений, в резерве при ставке.

– Ваня, – с явной обидой в голосе подступился Артем.

Впрочем, тут же стушевался, бросив вороватый и в то же время злой взгляд на офицеров штаба и вестовых, находящихся чуть в стороне. Те же, в свою очередь, не выказали никаких эмоций, словно ничего особенного не произошло.

– Артем, я и не думал тебя обижать. Ты там, где нужен, – ободряюще улыбнулся Карпов. – Все будет, дружище. И слава, и победы, и заслуги, и достойная награда. Но всему свое время. Помнишь историю войн? Всегда и во все времена заслуженные и многоопытные ветераны стояли в последних рядах и шли в бой только в решительный момент сражения. Твои парни лучшие. Так на кого мне положиться в случае беды?

В этот момент грохнул орудийный залп. Иван тут же вскинул подзорную трубу. Несколько секунд, и над позициями шведских пушкарей начали вспухать белые облачка. С виду красиво и даже невинно. Эдакие легковесные барашки. Вот только это было обманчивое впечатление. Потому как Иван видел, что залп оказался выверенным и точным. И значит, на батарее сейчас творится форменный ад. Об этом же говорили падающие и мечущиеся человеческие фигурки.

Шрапнель. Или, как ее еще называли в истории мира Ивана, «коса смерти».

Ему с Митей и парой его друзей, решивших отправиться в Замятлино, удалось-таки получить качественный порох для замедлителей с хорошей стабильностью горения. И как результат создать полноценный шрапнельный снаряд, а не тот гибрид, которым приходилось обходиться меньше года назад.

Теперь артиллерия, к слову сказать единого калибра и на суше, и на море, имела четыре типа снарядов. Фугасный, лишившийся шрапнельных пуль и увеличивший заряд пороха. Этих гранат было не особо много. Зажигательный, в настоящий момент практически полностью израсходованный. Оставался только боекомплект на кораблях и около тысячи – в запасе в нарвском арсенале, опять же, для флота. Картечь, ну и собственно шрапнель.

Мины имелись всего трех видов: фугасные, зажигательные и шрапнельные. В настоящий момент наличествовало лишь небольшое количество фугасных и вполне приемлемое – шрапнельных. Дымный порох в качестве взрывчатого вещества, мягко говоря, малоэффективен. Даже качества Замятлинской пороховой фабрики.

А вообще, со снарядами было туго. Не то чтобы полный швах, но наличествовали серьезные такие проблемы. Шутка сказать, но по кругу средняя стоимость одного пушечного или минометного выстрела составляла порядка одного рубля. Те, кто утверждал, что Карпов стреляет серебром, были совершенно правы. Но зато каков результат!

Уже после первого, весьма удачного залпа у орудий противника практически не осталось прислуги. Второй довершил начатое, окончательно выключив из боя шведскую артиллерию, которая так и не произвела ни единого выстрела. В принципе защититься от шрапнельного огня несложно, достаточно изготовить козырьки, и вскоре шведы до этого додумаются. Но именно на этот случай в арсенале Карпова имелись еще и фугасные гранаты. Плевать, что с бризантностью у них так себе. Для местных условий вполне хватит.

Третий залп Митя произвел по холму, на котором разместилась ставка шведского командования. Ну кто же им виноват, что они не сделали своевременных выводов, после того как увидели произошедшее с артиллеристами? Нет, конечно, может, кто-то из штаба полковника Магнуссона и выжил, но на вершине холма так больше и не появился. Как, впрочем, среди лежащих в пределах видимости тел не наблюдалось и раненых.

А потом настал черед наступающей пехоты. Причем ударили не только пушки, но и минометы. «Коса смерти»? А что, не в бровь, а в глаз. Это что же там сейчас творится! Ивану казалось, что он наблюдает какую-то компьютерную игру, настолько нереальным выглядело происходящее.

Один из самых результативных выстрелов пушечной шрапнели подорвался до того удачно, что в буквальном смысле снес не меньше взвода солдат. У Ивана отчего-то непроизвольно всплыла мысль: «Страйк». Ну очень похоже на свалившиеся кегли. А и то, шутка сказать – двести пятьдесят чугунных пуль по десять граммов каждая, способных с высоты в пару верст накрыть эллипс тридцать на двести пятьдесят саженей. А тут снаряд рванул куда как ниже, и в строй влетел плотный рой картечи. Выживших там, скорее всего, нет.

Добавить сюда огонь минометов, а чуть позже и винтовочные залпы. Разумеется, выделка стволов пехотных винтовок уступала штуцерам. Солдаты были не такими искусными стрелками, как штуцерники. Но у них в руках нарезное оружие, с которым не мог конкурировать ни один, самый совершенный мушкет. Цель же в виде плотного построения наступающей пехоты – это просто праздник какой-то.