Фавориты Фортуны

– Риму не нужны эти напрасные войны с рабами, Цезарь. Это лишняя трата средств. Если бы нам не улыбнулась удача, пять орлов и пять комплектов фасций были бы утрачены навсегда. Пятно на чести Рима, что для меня лично было бы невыносимо. Когда-нибудь очередной враг Рима вознесет до небес таких людей, как Спартак. Найдутся подражатели, так и не узнавшие грязной правды. Мы-то с тобой в курсе, что Спартак был легионером. Очередной Квинт Серторий, а не возмущенный раб, с которым плохо обращались. Если бы он не был римским солдатом, он никогда не зашел бы так далеко. Я не хочу, чтобы он превратился в раба-героя. Поэтому я использую Спартака, чтобы положить конец восстаниям рабов.

– Это было скорее восстание самнитов, чем восстание рабов.

– Правильно. Но самниты – это извечное проклятие Рима. Рабам же следует знать свое место. И я им его укажу. После того как с остатками мятежников будет покончено, в Римской республике рабы больше никогда не посмеют бунтовать.

Привыкший быстро соображать и хорошо понимать людей, Цезарь вдруг осознал: он не может даже догадаться, что имеет в виду Красс.

– И как ты это сделаешь? – спросил он.

Ответил счетовод, привыкший иметь дело с цифрами:

– Шесть тысяч шестьсот пленных подсказали мне эту идею. Расстояние между Капуей и Римом – сто тридцать две мили, каждая миля – пять тысяч футов. В сумме получаем шестьсот шестьдесят тысяч футов. Делим на шесть тысяч шестьсот – получаем расстояние в сто футов. Я намерен распять этих мятежников на дороге между Капуей и Римом через каждые сто футов. Они будут висеть на крестах, пока не сгниют до костей.

Цезарь глубоко вдохнул:

– Ужасное зрелище.

– У меня один вопрос, – сказал Красс, наморщив свой обычно гладкий лоб. – Как ты думаешь, ставить кресты с одной стороны дороги или с обеих?

– С одной, – мгновенно ответил Цезарь. – Определенно с одной стороны дороги. То есть если ты имеешь в виду Аппиеву, а не Латинскую дорогу.

– Да, это должна быть Аппиева дорога. Прямая как стрела на несколько миль, и не так много холмов.

– Тогда на одной стороне дороги. Это будет лучше смотреться. – Цезарь улыбнулся. – Что касается распятия, у меня есть некоторый опыт.

– Я слышал об этом, – серьезно ответил Красс. – Но я не могу поручить тебе это дело. Им не должен заниматься военный трибун. Он – избранный магистрат. По праву это должен выполнить praefectus fabrum.

Поскольку praefectus fabrum – человек, который отвечал за материально-техническое обеспечение армии, – был вольноотпущенником Красса и хорошо справлялся со своей работой, ни Цезарь, ни Красс не сомневались: все будет проделано как надо.

Таким образом, в конце июня, когда Красс, его легаты и военные трибуны – избранные и назначенные им самим – ехали из Капуи, сопровождаемые одной когортой пехоты, левая сторона древней и великолепной Аппиевой дороги была окаймлена крестами. Через каждые сто футов на кресте висел человек, привязанный веревками в локтях и ниже колен. Красс не был добрым. Шесть тысяч шестьсот пленников умирали медленно, стон стоял от Капуи до самых Капенских ворот Рима.

Кто-то приходил поглазеть. Кто-то приводил непокорного слугу – показать тому дело рук Красса, чтобы несчастный понял: хозяин имеет право так поступить с рабом. Но многие при виде креста сразу отворачивались и уходили, а те, кто был вынужден идти по Аппиевой дороге, радовались тому, что кресты украшали только одну обочину. Поскольку издали массовое распятие не казалось таким жутким зрелищем, римляне, которые хотели посмотреть на кресты, взбирались на Сервиеву стену по обе стороны Капенских ворот, и это место стало весьма популярным. Вид открывался на несколько миль, но лиц умирающих нельзя было различить.

Они висели там восемнадцать месяцев, медленно разлагаясь до костей, ибо Красс не разрешал их снимать до последнего дня своего консульства.

«Определенно, – с удивлением думал Цезарь, – ни одна военная кампания во всей истории Рима не была столь гладкой, четкой и законченной: она началась с казни каждого десятого и завершилась массовым распятием».

Часть VIII Май 71 г. до Р. Х. – март 69 г. до Р. Х

Когда Гней Помпей Магн дошел до границы на реке Рубикон, он не остановил армию. Та часть Галльской земли, которой он владел, находилась в Италии, и он пойдет в Италию, что бы ни говорили законы Суллы. Его люди соскучились по своим домам. Большинство из них были ветеранами из Пицена и Умбрии. Возле города Сенигаллия Помпей разместил их в большом лагере и приказал не расходиться без разрешения трибуна, а сам по Фламиниевой дороге с когортой пехотинцев продолжил путь в Рим.