Фавориты Фортуны

Непрекращающаяся метель замедлила движение людей. Обе армии кружили вокруг Силара. Казалось, теперь черед Спартака уйти с Попиллиевой дороги, а Каста и Ганника – пойти по этой дороге в Кампанию. Красс очень хорошо прятался позади них, как раздутый паук, желающий стать еще жирнее, съев очередную жертву. Он тоже решил разделить свои силы. Двумя легионами пехоты и всей кавалерией будут командовать Луций Квинкций и Тремеллий Скрофа. Им было приказано двигаться за той частью армии Спартака, которая покинет Попиллиеву дорогу. Сам Красс намеревался преследовать идущих по дороге.

Методично, упорно, как жернов, перемалывающий зерно, Красс продолжал идти по пятам Спартака. Поскольку легион Цезаря находился в составе армии командующего, он мог только восхищаться методами этого необычного человека. В Эбуре, немного севернее Силара, Красс наконец настиг Каста и Ганника и уничтожил их. Тридцать тысяч полегли на поле боя. Очень немногим удалось проскользнуть через римские линии и бежать вглубь материка в поисках Спартака.

Самой большой ценностью для победителей стали предметы, которые Красс обнаружил после боя среди развалившегося обоза противника. Пять орлов, взятых у римлян после нескольких побед, двадцать шесть штандартов когорт и фасции, принадлежавшие пяти преторам.

– Посмотри-ка! – радостно воскликнул Красс. – Разве это не замечательно?

Теперь командующий показал, что, когда надо, он мог двигаться очень быстро. Пришло сообщение от Луция Квинкция, что он и Скрофа попали в ловушку – хотя обошлось без больших потерь – и что Спартак недалеко.

Красс выступил.

Грандиозное дело потерпело крах. У Спартака оставалась только часть армии, идущая с ним к истокам реки Танагр. С ним были Алусо и его сын.

Победа над Квинкцием и Скрофой оказалась бессмысленной, потому что римская кавалерия вмешалась и позволила отойти легионерам. Тогда Спартак не пожелал никуда уходить. Три небольших города обеспечили его людей едой на данный момент, но он не знал, что его ждет в других долинах. Приближалась весна. Зерна оставалось мало, после суровой зимы овощи еще не поспели, куры были тощие, а свиньи (умные твари!) попрятались в лесах. Несносные жители Потенции, маленького городка, вышли, желая посмотреть на Спартака и рассказать ему, что Варрон Лукулл в любой день может высадиться в Брундизии и что сенат приказал ему немедленно присоединиться к Крассу.

– Твои дни сочтены, гладиатор! – весело объявил ему один из местных жителей. – Рим победить нельзя!

– Я с удовольствием перерезал бы тебе горло, – устало отозвался гладиатор.

– Валяй! Я жду! Мне все равно!

– В таком случае я не позволю тебе умереть благородной смертью. Ступай домой!

Алусо слушала все это. После того как дерзкий человек удалился (очень разочарованный тем, что его кровь не пролилась на землю), она подошла к Спартаку и мягко взяла его за руку.

– Это кончится здесь, – сказала она.

– Знаю, женщина.

– Я вижу, что ты упадешь в бою, но не вижу смерти.

– Когда я упаду в бою, я буду мертв.

Он очень устал, и катастрофа в Скиллее все еще мучила его. Как мог он смотреть своим людям в глаза, зная, что только его легкомыслие позволило Крассу одержать над ними верх? Женщины и дети ушли, и они не вернутся. Они все погибли от голода где-то в безлюдном Бруттии.

Не имея понятия, было ли правдой то, что сказал ему человек из Потенции о Варроне Лукулле, Спартак тем не менее знал: в любом случае он будет отрезан от Брундизия. Красс контролирует Попиллиеву дорогу. Известие о Касте и Ганнике Спартак получил еще до того, как устроил ловушку Квинкцию и Скрофе. Некуда идти. Остается дать последний бой. И он был рад, рад, рад… Ни происхождение, ни врожденные способности не подготовили его к такой огромной ответственности за жизнь и благосостояние целого народа. Спартак был обычный римлянин из италийской семьи, рожденный на склонах горы Везувий. Он должен был провести свою жизнь там, рядом с отцом и братом. Кем он возомнил себя, пытаясь создать новое государство? Недостаточно благородный, недостаточно образованный, недостаточно внушительный. Но он сохранит честь и умрет свободным человеком на поле боя. Он больше никогда не вернется в тюрьму. Никогда.

Когда Спартаку доложили, что приближается Красс с армией, он взял Алусо и сына и посадил их в повозку, запряженную шестью мулами, чтобы отвезти их далеко от того места, где предполагал дать свой последний бой. Спартак хотел быть уверенным, что его семье удастся избежать погони. Он хотел, чтобы они уехали немедленно. Однако Алусо отказалась. Нет, она должна дождаться результата боя. В повозке, под покрытием, лежали золото, серебро, драгоценности, монеты – гарантия, что жена и ребенок мятежника ни в чем не будут нуждаться. Спартак понимал, что их могут убить, и все же их судьбы находятся в руках богов, а пути богов неизвестны людям.