Фавориты Фортуны

Желавший поскорее воспользоваться своими вновь обретенными полномочиями, плебейский трибун Плавтий объявил в сенате, что собирается провести закон, согласно которому будут возвращены гражданство и права тем, кто был обвинен вместе с Лепидом и Квинтом Серторием. Цезарь сразу поднялся и поддержал Плавтия, употребив все свое красноречие, чтобы убедить отцов-сенаторов включить также тех, кого Сулла вписал в проскрипционные списки. Но почему-то, когда сенат отказался это сделать и помиловал лишь тех, кто был объявлен вне закона за поддержку Лепида и Сертория, Цезарь выглядел странно оживленным, словно и не огорчился совсем.

– Цезарь, сенат отверг твое предложение, – сказал озадаченный Марк Красс, – а ты мурлыкаешь от удовольствия!

– Дорогой мой Красс, я прекрасно знал, что они никогда не санкционируют прощение для осужденных Суллой! – улыбнулся Цезарь. – Это означало бы, что слишком много граждан, обогатившихся за счет проскрипций, должны будут все вернуть. Нет, нет! Но было очень похоже, что прихвостни Катула собирались заблокировать амнистию для поддержавших Лепида и Сертория. Поэтому я сделал так, чтобы эта мера выглядела достаточно скромной и даже привлекательной. Если хочешь что-то сделать и думаешь, что этому будут противиться, Марк Красс, всегда иди немного дальше. Всякие дополнения так бесят оппозицию, что она начисто забывает о том, что с самого начала была против меньшей меры.

Красс усмехнулся:

– Ты – политик до мозга костей, Цезарь. Надеюсь, оппоненты не начнут скрупулезно изучать твои методы, иначе тебе будет намного труднее.

– Мне нравится заниматься политикой, – просто сказал Цезарь.

– Тебе нравится все, что ты делаешь. Ты сразу уходишь в это с головой. Вот твой секрет. Это – и еще твой ум.

– Не льсти мне, Красс, у меня и без того великовата головка, – отозвался Цезарь, которому нравился каламбур: голова на плечах и то, что у мужчины между ног.

– Слишком велика, согласен, – засмеялся Красс. – Тебе следовало бы быть осторожнее с чужими женами, по крайней мере некоторое время. Я слышал, наши новые цензоры собираются проверять сенаторские списки так, как прилежная нянька выискивает гнид.

Цензоры появились впервые с тех пор, как Сулла ликвидировал эту должность в списке государственных чиновников. Очень странная пара – Гней Корнелий Лентул Клодиан и Луций Геллий Попликола. Все знали, что они – люди Помпея. Но когда Помпей вынес на обсуждение их имена, более подходящие на эту должность сенаторы, которые хотели баллотироваться, – Катул и Метелл Пий, Ватия Исаврийский и Курион – дружно удалились, освободив место для Клодиана и Геллия.

Предсказание Красса сбылось. Обычно в практике цензоров было сначала заключать государственные контракты. Но после заключения религиозных контрактов на питание капитолийских гусей и кур и на другие священные дела Клодиан и Геллий приступили к проверке сенаторских списков. Результаты были оглашены на специальном contio, с ростры на Нижнем форуме, и вызвали огромный переполох.

Не менее шестидесяти четырех сенаторов исключены. Большинство из них находились под подозрением, что брали или давали взятки, когда находились в составе жюри. Многие из членов жюри по делу Стация Альбия Оппианика были исключены, а успешный обвинитель Оппианика, его приемный сын Клуенций, понижен в должности и переведен из его сельской трибы в Эсквилину. Но намного более сенсационным было исключение одного из квесторов прошлого года Квинта Курия, старшего консула прошлого года Публия Корнелия Лентула Суры и Гая Антония Гибриды, этого чудовища озера Орхомен.

Исключенный мог вновь войти в состав сената, но не раньше, чем закончатся полномочия исключивших его цензоров. Ему оставалось баллотироваться на выборы либо на квесторскую должность, либо в плебейский трибунат. Тоскливое занятие для Лентула Суры, который уже побывал консулом! Но сейчас он не стремился к этому, поскольку влюбился и мало интересовался сенатом. Вскоре после исключения он женился на беспомощной Юлии Антонии. Цезарь был прав. Юлия Антония не умела выбирать мужей, и Лентул Сура оказался еще хуже, чем Марк Антоний Проигравший.

Покончив с сенатом, Клодиан и Геллий вернулись к заключению контрактов, на этот раз гражданских. Большей частью они касались сбора налогов и храмовой десятины, но включали также строительство и ремонт многочисленных государственных зданий и общественных мест, ремонт туалетов, дешевых скамей в цирке, строительство мостов, базилик. Снова поднялся большой переполох. Цензоры объявили об отмене системы налогообложения, которую ввел Сулла с целью оживления провинции Азия.