Фавориты – «темные лошадки» русской истории. От Малюты Скуратова до Лаврентия Берии

В конце правления Софьи и Голицына полки иноземного строя составляли 50 процентов вооруженной силы Российского государства, как показывает роспись войск во Втором Крымском походе. После падения Голицына реформа на время была повернута вспять. В Нарвском походе царя Петра I в начале Северной войны в 1700 году совсем немного полков иноземного строя на всю русскую армию. Это было следствием, конечно, не самого правления Петра, а того, что после свержения Софьи власть захватили родственники его матери – Нарышкины, поборники «благочестивой старины» и противники западных веяний. Петр же долго не уделял наличной армии должного внимания, предпочитая заниматься только со своими «потешными» полками.

Как полководец Голицын не проявил себя столь же высоко, как военный реформатор. Отчасти это объясняется свойствами театра военных действий, на которых он руководил неудачными кампаниями русской армии.

В мае 1687 года русское войско под командованием князя Голицына собралось на южных рубежах Российской державы, намереваясь идти в Крым – потрясти разбойничье гнездо ханов в самом основании. В начале июня к нему присоединились несколько десятков тысяч казаков малороссийского гетмана Ивана Самойловича. Больше сотни тысяч ратных людей – никогда еще такая несметная воинская сила не шла из России покорять Крым.

Но в таврических степях сразу же выявилось уязвимое место столь большого войска. Это бескормица. Продовольствовать солдат, а особенно лошадей на таком большом удалении от баз стало невозможно. Подножного корма для лошадей тоже не было, так как по одной из версий хан, узнав о приближении русских войск, приказал ногайцам выжечь сухую степь.

В войске начался падеж лошадей, а потом и людской голод. Осознавая гибельность дальнейшего похода, Голицын в конце июня отдал приказ об отступлении. Оно позволило сберечь значительную часть личного состава и конского поголовья. В своем донесении Софье Голицын представлял себя как победителя, за что и получил очередные милости от царевны.

Не все так плохо было для русских в этом Первом Крымском походе. На правом фланге армии действовавший с отдельным корпусом генерал Григорий Косагов – один из первых, ныне совершенно забытый, русских генералов – овладел турецкой крепостью Очаковом, но из-за общего отступления армии был вынужден оставить его. Лишь после последнего из них – в 1791 году – Очаков был закреплен за Россией.

То ли неудача похода возбудила среди малороссийских казаков обычное недовольство своим гетманом, то ли недруги решили подставить Самойловича (тут мнения исследователей расходятся), Голицыну было поручено произвести смену гетмана на уважаемого казаками и в то же время лояльного России. Выбор Голицына пал на небезызвестного впоследствии генерального есаула Ивана Мазепу, из рода православных шляхтичей-казаков. Князь по итогам голосования на казачьей раде вручил Мазепе гетманскую булаву. Ходили слухи, что за свое избрание Мазепа заплатил Голицыну десять тысяч рублей.

Двадцать один год выбор Голицына казался удачным, так как все это время не было ни малейшего повода подозревать Мазепу в нелояльности русским монархам.

В 1689 году Голицын повторил поход на Крым – и с тем же результатом. На этот раз он дошел с войском до Перекопского вала, но не стал его штурмовать, опасаясь попасть в Северном Крыму в такие же условия бескормицы. Вскоре после его возвращения из Второго Крымского похода власть в Москве переменилась. Правительница Софья пала, Голицын был отстранен от власти.

Первый русский европеец

Василий Ключевский так писал о Голицыне: