Фавориты – «темные лошадки» русской истории. От Малюты Скуратова до Лаврентия Берии

Эрнст Иоганн Бирон был на два с небольшим года старше своей венценосной возлюбленной. Будучи уже не первой молодости для того времени, в 1718 году он поступил на службу в Курляндскую герцогскую канцелярию. Вероятно, уже тогда, несмотря на наличие Бестужева, между молодыми герцогиней и ее секретарем завязалась какая-то неслужебная связь. Чтобы пресечь всякие слухи о ней, Анна Иоанновна в 1723 году настояла на женитьбе Эрнста Иоганна на Бенигне Готлибе Тротте фон Трейден – девушке, бывшей почти на 13 лет младше своего мужа, но, по всем воспоминаниям современников, очень некрасивой. Впрочем, сохранились письменные свидетельства, что Бирон был в нее по-настоящему влюблен. Он потом взял ее с собой в Россию и по мере того, как старела его царственная возлюбленная, по-видимому, все больше привязывался к своей жене, которая вела себя в России очень высокомерно, чувствуя себя супругой второго лица в государстве.

Но все это было потом. Чем занимался Бирон до поступления на службу к герцогине, то есть к Анне, достоверно неизвестно. Есть свидетельства, что его отправили учиться в Кенигсбергский университет, но в списках студентов его имя не значится. Как говорится, поехал, да не доехал, свернул не туда. Неизвестно, было ли у Бирона какое-либо образование, кроме начального домашнего. Из языков он знал только немецкий да немножко выучился по-русски благодаря общению со своей покровительницей.

Недруги Бирона пытались очернить его, утверждая, что он занимался низким ремеслом, в частности, работал сапожником. Доказательств этому тоже пока не обнаружено. Но, во всяком случае, тонкими и изящными манерами он никогда не отличался, что, впрочем, гармонировало с его обликом, особенно по мере увеличения возраста: он имел широкое, грубое, как бы вырубленное топором лицо с острым носом.

О манерах Бирона может свидетельствовать тот факт, что в 1722 году, находясь в Кенигсберге, он участвовал в уличной драке с городской стражей, причем один из стражей был даже убит. Бирона посадили в тюрьму, откуда его выкупили только за 700 рейхсталеров – сказалось покровительство герцогини.

Карьера Бирона шла в гору. Уже в 1720 году он – управляющий одним из имений герцогини, в 1722 году – камер-юнкер Анны, в 1726 году – ее обер-камер-юнкер, со следующего года, когда убрали Бестужева, ее камергер. Еще будучи герцогиней Курляндской, Анна Иоанновна стала посылать Бирона с разными поручениями в Россию. Таким образом, там, в том числе при императорском дворе, Бирона узнали раньше, чем воцарилась его покровительница. В России он приобрел славу прекрасного знатока лошадей. По-видимому, лошади были страстью Бирона. Возможно отсюда пошел еще один миф о нем – будто при курляндском дворе Анны он был всего лишь конюшим.

Анна взяла его с собой в Россию, но в интригах он не участвовал никаким способом, так как не имел еще в России ни связей, ни информации. Это дело за Анну сделали другие люди, впоследствии ею недооцененные, – прежде всего, князь Иван Юрьевич Трубецкой и сын молдавского господаря Антиох Дмитриевич Кантемир. Только по случаю коронации Анна назначила Бирона своим обер-камергером, приравняв его звание к генеральскому. Так началось возвышение Бирона уже при русском дворе.

«Бироновщина»

Вслед за Ключевским царствование Анны Иоанновны рисуют в самых мрачных красках, оскорбительно называя «бироновщиной». Что же это такое? Здесь имеется в виду не только господство герцога над всей русской жизнь, но и некоторые конкретные негативные явления. Анне вменяется в вину так называемое «засилье иностранцев». Ее мнительность заставила окружить себя понятными людьми – жителями родной Митавы. «Немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, обсели престол, забирались на все доходные места в управлении», – ярко описывает Василий Осипович будто бы небывалое в российской истории явление. Он называет и главных виновников: герцога Бирона и графа Левенвольде. Один «умел только разыскивать породистых собак», а другой был «человек лживый, страстный игрок и взяточник». Кроме этих двоих в борьбе за власть были замечены и другие иноземцы, такие как Остерман и Миних, например.