Фавориты – «темные лошадки» русской истории. От Малюты Скуратова до Лаврентия Берии

Да, такие были лютые нравы. Но почему-то историки не возмущаются такими же жестокостями Петра Великого, когда тысячами рубили стрельцов, а их жен и детей обрекли на голодную смерть, запретив кому бы то ни было давать им работу и подаяние – разумеется, под страхом смертной казни. Почему-то они не вспоминают выражение главы Преображенского приказа – тайной полиции, впервые учрежденной как раз Петром I – князя Федора Ромодановского, который в письме к царю жаловался, что ему некогда отдыхать: «Всякий день в крови умываемся».

Конечно, мы осуждаем такие бесчеловечные смертные казни. Но, положа руку на сердце, разве Долгоруковы не были виновны в попытке узурпировать государственную власть с помощью подделки документов?

О том, что обвинения Бирона в жестокости проистекали часто из личной вражды, свидетельствует хотя бы такой случай. Известным критиком Бирона (уже после его ссылки) был русский историк и крупный государственный деятель Василий Никитич Татищев. Последние сожжения людей живьем по приговору суда в истории России пришлись как раз на время «бироновщины». Два самых последних из них состоялись в Екатеринбурге. 20 апреля 1738 года был таким свирепым образом казнен башкир Тойгильда Жуляков, а 30 апреля 1739 года – 60-летняя старуха-башкирка Кисябика Байрясова. Оба были приговорены за одинаковое преступление – за обратное отпадение из православия в ислам. Обоим приговор подписал – кто бы вы думали? – Василий Никитич Татищев. Что же, и в этих лютых казнях, устроенных Татищевым (по закону, принятому еще царем Алексеем Михайловичем!), тоже Бирон виноват?!

Но картина будет неполной, если мы не расскажем хотя бы вкратце об успехах внешней политики России и достижениях российского общества в тот короткий десятилетний период – 30-е годы XVIII века.

Успехи внешней и внутренней политики

Бирон почти не занимался внешней политикой. Тем лучше – он не мешал делать ее более сведущим людям.

В 1731 году принесли присягу России на подданство казахи Младшего жуза. Кстати, только с этого времени по императорскому указу их из-за сходства национального названия с казаками было велено именовать киргиз-кайсаками – до той поры такого этнонима не было.

В 1733 году Россия вступила в войну за «польское наследство» и в противоборстве с Францией (первое военное столкновение России с этой державой!) сумела утвердить на польском троне своего ставленника Августа III. Один из корпусов русской армии двинулся через владения германских князьков прямо на Рейн. И хотя там до прямого конфликта дело не дошло – уже успели подписать мир – это был первый раз, когда европейская река увидела русские полки.

В преддверии очередной войны с Турцией был заключен мир с Персией. Россия выводила свои войска с далекого южного берега Каспия, где ежегодно целые полки вымирали от малярии.

Война 1736–1739 годов с Турцией велась полководцами-иноземцами: немцем Минихом и ирландцем Ласси. Первый взял Очаков. Ласси же удивил хана Фатих Гирея, когда двинул войска по Арбатской стрелке в обход 60-тысячного войска хана, поджидающего Ласси южнее Перекопа. Таким путем еще никто в Крым не входил. Не их вина и не Бирона в том, что за все эти победы Россия по мирному договору смогла только приобрести Азов, да и то без права построить там крепость.

В 1733 году Петербургская Академия наук (де-сиянс академия, как ее тогда называли) начала масштабные географические исследования всего пространства Российской империи. Многочисленные отряды, посланные главным образом вдоль арктического побережья Сибири, к берегам Северной Америки и Японии, получили в истории название Великой Северной экспедиции. Она продлилась десять лет и завершилась уже при Елизавете Петровне. Ее итогом стало открытие арктических морей, окаймляющих Россию, множества рек и горных цепей.

На основании сведений, приходивших от этих и других отрядов, Академия наук тогда же приступила к составлению первого большого географического Атласа всей Российской империи. Завершилась эта работа уже в 1745 году.

В годы «бироновщины» закончил высшие учебные заведения в России и был послан для продолжения образования за границу будущий первый русский академик Михаил Ломоносов.

И если все черное и дурное, что творилось тогда в России, вешать на совесть Бирона, то будет несправедливым тогда отказать ему в хороших заслугах.