Фавориты – «темные лошадки» русской истории. От Малюты Скуратова до Лаврентия Берии

Недавно британский экономист и экономический историк Стивен Бродберри и российский историк Елена Корчмина выпустили статью об экономическом развитии России с 1690-х по 1880-е годы. В ней они проанализировали, в частности, такой показатель, как ВВП на душу населения. Их методику можно, конечно, не принимать, а также критиковать неизбежную неполноту данных для столь давнего времени, но выводы, к которым пришли исследователи, ошеломляющи. Оказывается, рост ВВП России за два с половиной столетия вплоть до начала ХХ века в точности отражал рост ее народонаселения. Следовательно, ВВП на душу населения все это время оставался на одном и том же уровне! Исключение составил один короткий период, когда он все-таки вырос, причем на целых 40 процентов. И этот период пришелся как раз на 30–50-е годы XVIII века, то есть на царствования Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, начавшись во времена пресловутой «бироновщины»![12]

Повторю: все вольны игнорировать эти данные. Но если они все-таки верны, возникает интересное соображение. Значит, не было таких ужасов «нового татарского нашествия, только из отечественной столицы», какими расписывает это время Ключевский! Но чем же все-таки объяснить такой прирост, если он имел место?

Думается, дело было как раз в том, что императорский двор в это веселое время сосредоточился исключительно на собственных развлечениях и интригах, не занимаясь развитием страны. А русский народ работает с наибольшей охотой и достигает наибольшего благоденствия именно в такие времена, когда избавлен от постоянной назойливой заботы своего правительства. Одним из таких времен была «бироновщина».

Мы дошли до последней части нашего рассказа – до истории максимального возвышения и самого глубокого падения Бирона.

Регентство и ссылка

Императрица Анна Иоанновна умерла 17 октября 1740 года. Она заблаговременно приняла меры по завещанию престола. Кому?

Тут на сцене появляется ее старшая сестра Екатерина, о которой мы упомянули в начале нашего рассказа. Сама она умерла за семь лет до того. У нее, как мы знаем, была дочь, Анна Леопольдовна. Но для царства желателен был мужчина. В 1739 году 20-летняя Анна Леопольдовна вышла замуж за герцога Брауншвейг-Люнебургского Антона-Ульриха. В 1740 году у нее родился сын, которого назвали Иваном. Этому малютке, которому на момент смерти Анны Иоанновны было всего два месяца, императрица и завещала корону. Так у России появился царь Иоанн VI.

Но нужно было решить вопрос о регентстве. Логичным было бы сделать регентшей мать наследника престола до его совершеннолетия. Но Анна назначает регентом Бирона! Поступок вполне ожидаемый, хотя и совершенно неправомерный.

Итак, Бирон вознесся до положения регента Российской империи! Но недолго ему довелось наслаждаться своей неограниченной властью. Слишком многим он стоял поперек дороги, слишком многим он казался выскочкой, севшим не в свои сани. Сама Анна Леопольдовна выступила против него, тем более что при ней фактическим регентом стал бы принц Антон-Ульрих. Не прошло и месяца, как гвардейцы под руководством генерал-фельдмаршала Христофора Миниха арестовали всесильного ранее временщика. Как видим, одни немцы действовали против других, и никакой сплоченной «немецкой» группы при русском престоле не было.

Вместе с Эрнстом Бироном была арестована его семья и оба брата – Густав и Карл Бироны. Последний, кстати, занимал высокую должность генерал-губернатора Москвы.

Судьба их оказалась различной. К братьям временщика вначале отнеслись сурово. Густава Бирона было приказано сослать в Нижнеколымский острог, а Карла Бирона – в Среднеколымский. Однако не успели они туда доехать, как случился новый переворот. Малолетний Иоанн VI с его матерью были свергнуты гвардией в пользу дочери Петра Великого Елизаветы. Линия потомков Петра I окончательно возобладала над линией потомков Ивана V. Густаву и Карлу Биронам назначили местом пребывания Ярославль. Постепенно им возвращали имущество и оказывали прочие милости. В 1744 году Густаву Бирону вернули чин генерал-аншефа и разрешили жить в Петербурге, где он и скончался через два года. Карлу Бирону дозволили вернуться в его лифляндское поместье, где он умер в том же году.

С Эрнстом Бироном было сложнее. Все-таки его ненавидела значительная часть дворянства и народа. Еще в регентство Анны Леопольдовны его приговорили к смертной казни четвертованием с одновременной милостивой заменой казни ссылкой в Пелым, что в Западной Сибири. Ему дозволили ехать в ссылку вместе с семьей – женою и тремя детьми. Поскольку Пелым находится ближе к европейской России, чем Колыма, семейство Биронов успело до конца 1741 года прибыть туда и расположиться в доме местного воеводы.

Они еще не знали, что в Петербурге очередной переворот. Известие о нем пришло в Пелым одновременно с милостивым указом новой императрицы Елизаветы Петровны, позволявшей Бирону с семейством ехать в город Ярославль. Таким образом, в Ярославле весь клан Биронов на время соединился вместе.