Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Отец мой, как я уже говорила, был гостеприимен, любил собрать гостей и с ними поговорить, покушать и в меру выпить. Из-за болезни матери часто устраивать такие сборища было нельзя, но все же два-три раза в год гости у нас бывали: под Новый год, на именины Алексея Евграфовича (17 (30) марта) и среди года «на пельмени». Состав гостей не всегда был одинаков: иногда собирались только близкие знакомые и родственники, иногда же отец приглашал товарищей-сослуживцев, профессоров физико-математического факультета: А. М. Жданова, В. Т. Шевякова[142], А. А. Иностранцева[143], В. И. Палладина[144]. Со Ждановым они были не просто знакомы, но и дружны. Он иногда приходил вечерком посидеть с отцом за пивом и сигарами. Отец сам сигар не курил, разве только в компании со Ждановым, но у него в ящике письменного стола всегда стоял ящичек с душистыми гаванскими сигарами. Так как табачный, а в особенности сигарный дым очень вреден для больных легких, то Жданова отец всегда принимал в своем кабинете, после ухода гостя кабинет длительно проветривали от голубого сигарного дыма.

Пельмени бывали всегда за обедом, который подавался у нас в половине шестого. Завтракали мы всегда в половине первого, вскоре после завтрака приходили сначала гостьи-помощницы, а потом и гости мужского пола. С обеденного стола снимали скатерть, мать садилась за стол и только распоряжалась, пробовала и лепила немного пельменей. Гости распределяли между собой работу: кто делал тесто, кто рубил мясо. Домработница пропускала его на кухне через мясорубку, так же как и определенное количество луковиц и жира, а потом приносила в столовую и больше уже ничего не касалась. Время от времени в мясо подливали воды, а зимой клали чистый снег и рубили его сечкой до тех пор, пока не получалась однородная сыроватая масса. Когда мясо и тесто были готовы, начинали делать пельмени: два или три человека раскатывали сочни, остальные лепили одну сотню пельменей за другой. Пельмени готовились из расчета тридцать штук на человека. Перед обедом мать уходила немного полежать. Накрывали на стол, ставили закуски, водку, вино. Желающим подавали бульон, а затем пельмени с уксусом и перцем. На сладкое был обыкновенно компот из яблок, апельсин, чернослива и чищенных грецких орехов. Гости-профессора — Шевяков и Иностранцев — бывали реже других гостей. Иностранцев был известный геолог-палеонтолог, открывший доисторического ящера, названного в его честь, он изучал доисторического человека, жившего на берегах Ладожского озера. Прекрасно изданная монография, посвященная этим исследованиям, была презентована им Алексею Евграфовичу. Иностранцев любил общество, не дурак был выпить и поухаживать за дамами, любил при случае сострить.

В то время, как и теперь, по определенным дням происходили заседания совета факультета и совета университета. После этих заседаний, особенно после заседаний факультетских, члены совета, и отец в том числе, заходили в какой-нибудь ресторан, чаще всего в ресторан Лейнера[145] на Невском, закусить и выпить. Отец любил вкусно покушать, он потом рассказывал, что в ресторане он заказывал мателот[146] из налима или какую-то особенную селянку из осетрины, он вообще любил хорошую рыбу. Закусив и немного выпив, профессора расходились по домам.

Но вот настала весна, Андрюша Тищенко держал экзамены в первый класс Ларинской гимназии, помещавшейся на шестой линии Васильевского острова. Почему эта гимназия носила название Ларинской, не знаю, большинство гимназий имели просто определенный номер[147]. На пряжке ремня у Андрюши были вырезаны буквы СПЛГ, то есть Санкт-Петербургская Ларинская гимназия.