Федюнинский

Тринадцатого июля наступило затишье. Измотанные безуспешными контратаками японцы перешли к обороне. Пользуясь установившейся паузой, Г. К. Жуков приказал отвести в тыл на отдых и пополнение части и подразделения, которые в предшествующих боях понесли особенно ощутимые потери. И 24-му полку пришлось еще сильнее растянуть по фронту свои батальоны, чтобы закрыть пространство, заполнить опустевшие окопы. Полк поддерживала рота пулеметно-стрелковой бригады, батарея противотанкового дивизиона и взвод огнеметных танков. А на закрытых позициях позади их окопов стояли два артполка, готовые открыть огонь в любой момент.

Задача была непростой. Командующий 1-й армейской группой вызвал Федюнинского на свой командный пункт, находившийся на сопке Хамар-Даба, и сказал:

— Учтите, дело очень серьезное и ответственное. Войска измотаны, им нужен отдых.

Федюнинский хотел было сказать, что и его полк понес серьезные потери и нуждается в отдыхе, но подумал, что его просьба может быть истолкована двусмысленно, как возражение и, более того, проявление слабости.

— Так что, Иван Иванович, подержитесь еще немного. Федюнинский кивнул.

— Полк хорошо сражался в минувших боях, — продолжал Жуков. — Знаю, устали. Но знаю и другое: вам можно доверить участок фронта как никому.

— Приказ будет выполнен, — ответил Федюнинский.

Порученец принес чай, и разговор ушел в иное русло. Жуков поинтересовался службой Федюнинского до монгольской командировки, расспросил о семье. И вдруг сказал, кивнув на пилотку комполка, которую тот упорно не снимал даже за чаем:

— Головной убор-то снимите.

Федюнинский махнул рукой:

— Голова опухла. Комары, москиты… Каску надеть не могу. Ношу пилотку. Голова — сплошные нарывы.

— Так вот почему мне доносят: комполка, мол, Федюнинский даже во время боя каску не надевает! В санчасть! В санчасть!

— Пустое. Зайду, забинтуют. Я ведь к вам ехал — бинты снял. Чтобы лишних вопросов не было. Только вот пилотка и спасает. Вот разобьем японцев, товарищ комкор, тогда, пожалуй, голову можно доверить и врачам.

Жуков засмеялся:

— Ничего, Иван Иванович, комары — не японцы.

С той встречи на сопке Хамар-Даба и разговора о японцах и злых монгольских комарах началась дружба между двумя военачальниками. Военная карьера Жукова после разгрома японцев на Халхин-Голе резко пойдет вверх. По возвращении в Москву он будет награжден Золотой Звездой Героя Советского Союза и сразу, через одну ступень, получит звание генерала армии, а затем должность командующего войсками Киевского особого военного округа. Вскоре возглавит управление вновь созданного Южного фронта и поведет войска в Бессарабию и Северную Буковину. Украине и Молдавии будут возвращены области, принадлежавшие им до 1918 года и отторгнутые в результате войн и революционных потрясений. В историю эта фронтовая операция войдет под названием Второго Прутского похода — первый совершил А. В. Суворов.

Халхин-Гол изменит и судьбу Федюнинского. Он тоже получит свою Золотую Звезду, а затем и новое назначение. И тоже на запад.

«Золотой дождь» Халхин-Гола объяснялся тем, что победа над японцами имела не только военное, но и огромное политическое значение. Самураев отделали так, что они так и не осмелились переступить советскую границу на протяжении всей Второй мировой войны и сконцентрировали все свои усилия на островах в Тихом океане, воюя против флота и авиации США.

Но тогда, на КП 1-й армейской группы Жуков с Федюнинским пили чай, разговаривали и еще не знали, что очень скоро окажутся в обстоятельствах, в которых Халхин-Гол и Байн-Цаганское сражение покажутся обычным боем, операцией масштаба не выше армейской.

Оборону 24-й полк тогда удержал. Батальоны растянули в тонкую ниточку. Каждую ночь дежурное подразделение — одно орудие и два пулемета с надежными расчетами — на грузовиках курсировало вдоль фронта и вело огонь по противнику из разных точек. Задумка удалась: засечь кочующую огневую группу японские наблюдатели не могли, а впечатление артиллеристы и пулеметчики создавали такое, что по всему фронту русские построили плотную оборону, насыщенную огневыми средствами. Штабу полка и командирам батальонов, рот и взводов в это время пришлось усилить ночное дежурство, чтобы не допустить захвата «языка» и проникновения японских разведгрупп в свой тыл.

Бои еще продолжались.

После захвата горы Баин-Цаган Федюнинскому присвоили звание полковника. Позвонил Жуков, поздравил.

Вскоре в полк прибыло пополнение — молодые бойцы и лейтенанты из Даурии. Пополнение было кстати. Тут же заполнили вакансии командиров рот и взводов.

Свой НП Федюнинский расположил на небольшой сопке. Сопка почти не выделялась на местности среди других холмов и возвышенностей. Блиндаж хорошенько замаскировали. Из смотровой щели прекрасно просматривалась окрестность, позиции советских войск и вдали — японцев. Рядом врылись в землю пулеметные расчеты, в том числе спаренные зенитные установки и два артиллерийских расчета — охрана полкового НП.