Читаем Федор Черенков полностью

Да разве он спрашивал кого о личных предпочтениях? Его и в список «33 лучших» то левым полузащитником ставили, то правым, то «под нападающим». Где родился — там и пригодился? С Черенковым ещё конкретнее: где надобно — там и получится. Обязательно. Он гарантирует. Всё-таки футболист сборной Советского Союза.

Это особо трогательно смотрелось на прощальном матче Олега Блохина. Великий форвард задумал прощаться с большим спортом. Хотя года два мог бы ещё радовать подлинных ценителей истинного искусства. В общем, и сам нападающий это понимал. А что сделаешь-то? Зато такая штука: проводы будут блестящими и душевными. Главное же: приглашай кого хочешь. В любые команды. И в «нашу», и в сборную мира. Блохин, по справедливости, отыграл по тайму в обоих составах.

И вот «неподходящий и невписывающийся» Фёдор Черенков вышел в стартовом составе советской сборной, отыграл полный тайм и уступил место во втором Сергею Родионову.

Да, думается, всем, кто посмотрит «список Блохина», станет ясно, насколько же футболисты этой ушедшей страны сердечно относились друг к другу.

Вместе с тем Блохин переходил на тренерскую работу и вообще являлся непридуманным экспертом в плане работы с составом сборной страны. При этом он в своё время не с лавки следил за перемещениями того же Черенкова. Он же под него открывался, ему пасовал, от него принимал. Бил ещё. Забивал. Словом, они стоили (и стоят) друг друга.

...Безусловно, то был просто показательный матч на радость болельщикам. И сказать, что Лобановский, дескать, прозрел, — тоже нельзя. Тем более человек недавно так искренно рассуждал о будущем сборной Союза. Поэтому нужно успокоиться и принять сенсацию к сведению.

Ибо 23 августа Черенков сыграл за сборную официальный матч против сборной Польши.

Бесспорно, у соперников и тренер сменился не очень давно. И начальник советской команды Никита Симонян много что мог объяснить Валерию Лобановскому про Фёдора. И составы соперники (по их хитрому мнению) выставили экспериментальные.

А всё-таки как ни крути: сборная есть сборная. Вы же не забыли, как он радовался прошлому приглашению. Играть за главную команду страны для тогда уже, слава богу, заслуженного мастера спорта Фёдора Фёдоровича Черенкова — счастье. Оправдал, в некоторой степени, доверие. Приехал по первому звонку.

Кто-то удивлён? Мол, а как иначе? Процитируем Никиту Симоняна («Футбол-Хоккей» от 27 августа): «Из “Жальгириса” не явились Иванаускас и Нарбековас, а волгоградца Никитина, которого с большой заинтересованностью хотели посмотреть тренеры в серьёзном деле, как нам разъяснили по возвращении из Польши, в Волгограде якобы ищут и по сей день».

Сейчас-то понятно: литовцы к тому моменту уже задумали отделяться. Остальное же — и как искали, и того ли, и когда нашли — настолько контрастирует с Фёдоровой радостью выступать за сборную, что и передать невозможно. Разные тут полюса.

А в польском Люблине он провёл весь матч. Обозреватель «Пшеглонд спортовы» (чью оценку игры любезно предоставил «Советский спорт» от 25 августа) Витольд Домански был весьма откровенен: «Играли поляки в охотку, старательно, но следует признать, что итог встречи с советскими футболистами для них выглядел едва ли не оптимальным». 1:1 на выезде — неплохо, согласитесь? А тут ещё и с такой славной характеристикой: «...среди других активных игроков советской команды я бы назвал Добровольского и Черенкова. Это трио (до них был назван автор гола Кирьяков. — В. Г., И. Р.) в основном задавало тон игре, практически все голевые ситуации у ворот сборной Польши возникали после их ходов». А Симонян подметил в том же «Футболе-Хоккее»: «Были и ещё моменты до перерыва. У Черенкова, например, когда только рикошет мяча от защитника не позволил поразить цель».

Повторимся, Лобановский мог заменить Черенкова в любой момент. А ведь не стал. Порассуждаем о причинах. Административное давление или влияние прессы придётся отмести с ходу. Валерий Васильевич был совершенно самодостаточным человеком и специалистом. К тому же пережившим и взлёт, и, так сказать, падение, если столь решительно можно выразиться про увольнение 83-го года.

Больше того, в перестройку Лобановский, как и многие другие, стал значительно смелее. Его яркие выступления в печати, на телевидении отличались принципиальностью и бескомпромиссностью. Посему безропотно согласиться с «мнением масс» главный тренер уж точно не мог.

Что же касается будущих наших размышлений, то пора привести суждение Лобановского о прошедшем матче: «Я думаю, молодёжь нас не подвела. Нас устраивает результат встречи, но более того — быстрая, маневренная игра и молодых, и опытных игроков». Насчёт «опытных» это Валерий Васильевич вовремя сказал. Потому что вместе с Черенковым на польское поле вышел, скажем, Андрей Зыгмантович. Тоже не юноша, признаемся честно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Анатомия жизни и смерти. Жизненно важные точки на теле человека
Анатомия жизни и смерти. Жизненно важные точки на теле человека

Книга В. Момота — это уникальный, не имеющий аналогов в мире единоборств, подробный атлас-справочник болевых точек на теле человека. В ней представлен материал по истории развития кюсёдзюцу. Отрывки из уникальных древних трактатов, таблицы точек различных систем Китая и Японии.Теоретические сведения по анатомии и физиологии человека, способы поражения и реанимации. Указано подробное анатомическое расположение 64 основных точек, направление и угол оптимального воздействия, последствия различных по силе и интенсивности методов удара или надавливания.В приложении приведены таблицы точек около 30 старинных школ японских боевых искусств из редкой книги «Последний ниндзя» Фудзиты Сэйко «Кэмпо гокуи Саккацухо мэйкай», испытавшего свои знания в годы Второй мировой войны, в том числе и на американских военнопленных, а также — методы реанимации катсу по учебнику Ямады Ко, известнейшего специалиста дзюдо и дзюдзюцу, проводившего эксперименты на добровольцах в 60-е годы XX века.

Валерий Валерьевич Момот

Боевые искусства, спорт / Военная история / Боевые искусства