Федор Волков

А еще: разучивать с участниками сцены и текст — репетировать, репетировать до изнеможения. Сроки коротки, а смотреть-то вся Москва-матушка небось сбежится. И перед императрицей нельзя в грязь лицом ударить… Когда и как успевал все это главный распорядитель (режиссер — сказали бы мы сегодня)?! Кроме того, вел театральное дело, играл в спектаклях. Нашел время музыку к маскарадным хорам и песням сочинить. А между делами сумел еще не один десяток масок слепить и вырезать — и по бутафорской части талантом сверкнул.

Предметом особого внимания Волкова и Сумарокова явилась седьмая часть маскарада — сцены «Превратного света». Предуведомление Хераскова к этой части давало лишь намек на ее содержание: «В изображении своем превратный свет нам образ жития несмысленных дает, которы напоясь невежества отравой, не так живут, как жить велит рассудок здравой. Они дают вещам несвойственный им вид и то для них хвала, что умным людям стыд».

Эта часть «общенародного зрелища» была одной из важнейших. Что представляли собой придуманные Волковым живые картины превратного (то есть вывернутого наизнанку) мира? Символически он обозначался «летающими четвероногими зверьми и вниз обращенным человеческим лицом» с надписью: «Непросвещенные разумы». Впереди должен был шествовать хор в «развратном платье» (в одеждах наизнанку); затем следовали трубачи на верблюдах; верховые, едущие задом наперед; карета, в которую уложена лошадь; вертопрахи-щеголи с обезьяной; карлицы рядом с великанами; старик в люльке и кормящий его ребенок; играющая в куклы и сосущая рожок старуха под присмотром маленькой девочки с розгой; затем повозка со свиньей, развалившейся на розах; оркестр, в котором осел пел, козел играл на скрипке; химера, которую разрисовывали четыре неумелых маляра и славословили два рифмача, едущие на коровах; Диоген в бочке с фонарем в руке. Завершали шествие Гераклит и Демокрит, несущие глобус, со свитой в «странном платье» и с ветряными мельницами в руках (любителями празднословия).

А. П. Лосенко.

Портрет А. П. Сумарокова.

Холст, масло. 1760.

В отличие от петровских маскарадов, где преобладали персонажи античной мифологии, Волков использовал более доступные зрителям образы и приемы из народных игр и представлений. «Превратный свет» — это не что иное, как театрализация русской скоморошьей «небывальщины».

Полный смысл этих сцен прояснялся в тексте «хора ко превратному свету». В нем прежде всего и раскрывалась политическая, гражданская и нравственная программа, с которой хотел выступить Волков. Здесь заключалась главная идея маскарада в целом. И потому Волков и Сумароков работали над текстом сообща.

Прилетавшую из-за полночного, холодного моря-окияна синицу спрашивали, каковы там «обряды». Приезжая гостья отвечала: «Все там превратно на свете». А далее ее рассказ о «заморской» жизни обнаруживал прямые язвительно-сатирические обличения самых темных сторон Российской империи. По разным проявлениям социального зла прошелся беспощадный бич авторов, но больше всех досталось сословиям привилегированным, власть имущим.

Воеводы за морем правдивы;
Дьяк там цуками не ездит,
Дьячихи алмазов не носят,
Дьячата гостинцев не просят.

Кто же «за морем» защищен от произвола? Прежде всего те, чьим трудом кормится страна.

С крестьян там кожи не сдирают,
Деревень на карты там не ставят;
За морем людьми не торгуют…

И рядом злой выпад против дворянства, в праздности и тунеядстве теряющего стыд и совесть.

Ударили и по застарелой хвори — чужебесию, по пустоголовым петиметрам (щеголям на французский манер), по плодящимся без счета молодым дворянчикам — вертопрахам, не знающим родного языка, презирающим русский народ («лапотники», «смерды») и готовым душу заложить за «плезиры» европейской жизни.

Там язык отцовский не в презреньи;
Только в презреньи те невежи,
Кои свой язык уничтожают,
Кои долго странствуя по свету,
Чужестранным воздухом некстати
Головы пустые набивая,
Пузыри надутые вывозят!

Досталось на орехи и писательской братии — краснобаям, путаникам и пустобрехам.

Вздору там Ораторы не мелют;
Стихотворцы вирши не кропают;
Мысли у Писателей там ясны,
Речи у слагателей согласны;
За морем невежа не пишет,
Критика злобой не дышит…

Ненавистью к застарелому российскому пороку, ведущему к душегубству и разрушению «ума», пронизаны строки против пьянства.

За морем ума не пропивают…
Пьяные по улицам не ходят,
И людей на улицах не режут.