Фэй. Сердце из лавы и света

– Такой поступок не заслуживает оправданий. Он не должен был приводить ее к нам. Именно он испортил всем нам жизнь, – его голос был жестким. – Давай, вернемся внутрь.

Я нырнула в кусты и, затаив дыхание, ждала, пока они уйдут.

Что же натворил молодой и влюбленный Лаурин, заставив родителей Хельге обвинять его во всех несчастьях? Видимо, он тоже был эльфом. Было ли это как-то связано с кражей сердца дерева? Но если это было так, другие эльфы наверняка уже вернули бы его. С каждым днем ситуация становилась все более загадочной.

* * *

Я нашла Лаурина рядом с заросшим травой прудом, где едва виднелась мутная коричневая вода. Он держал в руке лягушку и поглаживал ее зеленую головку.

При виде меня его лицо засияло.

– Ты искала меня? – спросил он, наклонившись, и позволил животному выпрыгнуть из своих рук.

Хоть кто-то рад меня видеть. Правда, ему уже за сорок…

Я кивнула.

– Я слышала ваш разговор с мамой сегодня утром.

– Что именно ты слышала? – он внимательно посмотрел на меня своими темно-голубыми глазами.

– Что ты хотел поговорить с мамой об ограблении. Зачем?

– Я просто хотел еще раз предупредить, что вам лучше не гулять по улицам одним после наступления темноты, – сказал он, но я увидела, что мой вопрос немного смутил его.

– А почему ты пытался избавиться от Карлссона? – я продолжила свой допрос.

Он вздохнул.

– Он мне не нравится. Так что я, вероятно, немного остро отреагировал.

– Думаю, у вас с Карлссоном это взаимно, – лучше не упоминать тот факт, что Карлссон описал маме Лаурина как частого гостя в полиции. В конце концов, я сама была в участке всего несколько дней назад…

– Почему ты решила присоединиться к движению Марии? Если твоя мама узнает об этом, будут неприятности, – он плавно сменил тему.

– И что она сделает? Посадит меня под домашний арест или сократит деньги на карманные расходы? Через шесть месяцев мне исполнится восемнадцать, – вызывающе ответила я.

– Тебе нравится в Исландии?

Я кивнула.

– Да. Даже если люди считают, что я в любой момент могу пойти к маме и Карлссону и сдать их. Но мне кажется, что сидячая забастовка – полная чушь. Это не поможет. Я действительно поражаюсь, насколько они преданы своему делу. В Германии я член группы, которая работает над тем, чтобы наш город стал зеленее. Мы сажали цветы по всему городу и даже экспериментировали со смесью мха, которую можно использовать для украшения серых стен.

– Звучит здорово.

Я кивнула.

– Тогда почему я слышу «но» в твоем голосе?

Я опустила голову.

– Боюсь, я не подхожу им. Сначала я гордилась тем, что мне позволили присоединиться. Но в какой-то момент я спросила, почему мы называем себя Зеленые Дьяволы? Зеленые Ангелы было бы намного лучше, в конце концов, мы делаем что-то хорошее. Но они просто смеялись надо мной. И когда с моей подругой Доро мы выступили против заселения пустующего завода на севере из-за того, что там обитает редкий вид ящериц, никто не поддержал нас, – носком ботинка я рисовала круги на земле. – Я думаю, в отличие от людей здесь, в Исландии, они не хотят ничего добиваться, они просто хотят внимания…

– Иногда нужно время, чтобы понять, какой дорогой ты идешь. И какие люди тебе подходят, а какие нет. Важно то, что в конце концов ты добиваешься того, чего хочешь.

– А ты добился того, чего хотел?

Он покачал головой.

– Нет, но думаю, что я на правильном пути.

Мы улыбнулись друг другу, и на душе сразу стало тепло. Он хороший человек. Мне комфортно рядом с ним, несмотря на то, что я почти не знала его и то, какие истории слышала о нем.

Внезапно взгляд библиотекаря остановился на точке за моим правым плечом.

– Посмотри, кто решил к нам заглянуть! – прошептал он.

Маленькая бело-коричневая мордочка выглянула из-под двух камней, покрытых мхом.

– Лиса!

– Да, это песец!

– Но она не белая.

– Песцы белые только зимой. Летом они темнее. Сейчас она меняет свою шубку.

Лиса подняла голову, и взгляд ее черных мраморных глаз беспокойно метался взад и вперед. Она медленно кралась вперед, всегда ставя одну лапу перед другой, как будто ждала разрешения подойти ближе.

Лаурин протянул руку.

– Осторожно! – я хотела его предупредить. Когда лисы становились доверчивыми, это означало, что у них бешенство. Я узнала об этом на уроке биологии. Но он уже поглаживал мех животного.

– Не бойся, – ответил он.

Немного побаиваясь, я все-таки опустилась на колени, а лиса подтолкнула меня своей острой мордочкой. Я никогда не гладила лису, а эта малышка была невероятно красивой. Я нежно прикоснулась к ее шее. Мех оказался намного мягче, чем я думала, – он был словно шелк. Мои пальцы утонули в нем, и мне показалось, что шерсть внезапно изменила цвет и стала темнее, будто солнце освещает ее и заставляет поверить, что сейчас лето. Но когда я вынула руку, мех снова стал серо-белым.

Животное посмотрело на меня своими умными глазами, а затем из его горла донеслись очень странные звуки. Будто это была смесь из низкого лая, болтовни и жалостливого вопля.

Лаурин завороженно смотрел на нас. Я заметила удивление в его глазах, радость и почти что-то вроде гордости, чего я не понимала.