Фея для лорда тьмы

— Эр-р-рилин! — возмутился Виктор, отшатнувшись, и принялся ощупывать слегка подпаленный подбородок. — У тебя манеры дикарки, а не леди! — Если он хотел меня этим задеть — просчитался. Я лишь улыбнулась, пожимая плечами, и дала команду ползущим к нам растениям временно расслабиться. Пару секунд мы с Виктором гипнотизировали друг друга взглядами, а потом он расхохотался. — Прости, малышка, — повинился, без какого-либо сожаления поглядывая на меня. — Ты такая хорошенькая в этом платье, с цветами в волосах и с этим белым бутоном на запястье… такая аппетитная и…

— Не твоя, — напомнила я, отступая на пару шагов. А то вдруг ему снова вздумается обниматься? В лапы ядовитой иллы такое удовольствие! — Любит меня Аарон или нет — это наше с ним личное дело, — сказала серьезно. — Я понимаю, что ты пьян, Вик, но… ты на нашем празднике, будь добр вести себя подобающе. Не надо портить вечер ни себе, ни людям.

— Какая ты стала рассудительная, Эрилин. — В черных глазах его снова зажегся опасный огонек, и я отступила к дверям.

Сад зашумел, готовый прийти на помощь, но раньше него явился мой темный лорд, под натиском которого рухнул невидимый щит, выстроенный советником, а двери, ведущие на террасу, с громким хлопком распахнулись.

— Что здесь происходит? — прожигая взглядом Виктора, спросил Аарон. — Ты в порядке, Эри? — Внешне он выглядел спокойным, но в черных омутах его глаз творилось что-то страшное. — Я потерял тебя. — Он обнял меня за плечи, притягивая к себе. И я позволила своим чувствам взять верх над приличиями. Прижалась к его груди, вдохнула горький мужской аромат и, улыбнувшись, проговорила:

— Ты вовремя, Рон, — впервые назвала его так и с облегчением отметила, что объятия стали теснее. — Мы с милордом советником едва не уничтожили эррисарский сад, доказывая друг другу свое превосходство. Прости идиотов, заигрались. — Я сознательно прикрыла несостоявшегося кавалера, не желая провоцировать скандал между лордами тьмы. В конце концов ничего страшного ведь не произошло, а впереди у нас ритуал и праздник на всю ночь. Зачем портить веселье?

— А я уж решил, что ты, как Золушка, сбежала с бала, забыв даже туфельку мне оставить, — пошутил Аарон, погладив меня по волосам. Но что-то было в его голосе, взгляде, жесте… и это что-то подсказывало — он действительно так думал. Из-за моей сегодняшней нервозности или из-за недостатка доверия — не знаю, но Аарон допускал, что я могу бросить его у алтаря, наплевав на все договоренности.

Фыркнув, я стукнула его по плечу и весело заявила:

— Не дождешься, твое темнейшество!

— Чувствую себя лишним, — пряча за наигранной веселостью грусть, сказал Виктор.

— Эри, вина? — На террасу вылетела раскрасневшаяся Хельга, вооруженная подносом, на котором стояли бокалы и сидел котенок.

За ней появилась и Валери с двумя пушистыми веерами в тон моего наряда. Народ, который в упор не замечал нас с Виктором из-за его чар, теперь все чаще вглядывался в разноцветные витражи, силясь рассмотреть, что у нас тут происходит. А потом музыка стихла, и усиленный магией голос эррисара пригласил жениха и невесту подняться к импровизированному алтарю, где уже стоял пожилой жрец в праздничном одеянии. Помолвка в крыле тьмы являлась своего рода репетицией перед свадьбой, разве что ритуал был более простым и менее обязывающим. Установленную сегодня связь мы с женихом при желании сможем расторгнуть без особых проблем. Или, наоборот, укрепить, сыграв в течение полугода свадьбу.

— Готова, колючка? — шепнул Аарон, убирая с моего лица завиток.

— Да, — кивнула я, отгоняя сомнения. — Только выпью для храбрости, — и, схватив с подноса Хельги бокал, осушила его залпом. — Не пропадать же добру, — сказала виновато, когда обнаружила, что все собравшиеся уставились на меня. — Ну что вы так смотрите, — пробормотала, чувствуя, как загораются рефлекторно дернувшиеся ушки. — Невестам положено волноваться!

— Никто и не осуждает, — подмигнул мне милорд советник, развеивая напряжение. — Идемте, леди. — Обняв за плечи прорицательницу и искусницу, он новел их в зал.

Мы с Аароном двинулись следом. Я шла с гордо поднятой головой и неестественно прямой спиной, а позади перешептывался ночной сад, успокаивая, поздравляя. Может, и правда, все будет хорошо, а мои плохие предчувствия — просто нервное?

Через час…