Фея Сью (которая, на самом деле, не была феей), котёнок Драм, и кое-кто ещё. И мысли о том, как это – быть настоящей Сью?.. А кроме них – ещё много мыслей

Сью в лифте опять стала говорить о том, что ей страшно, и больно, и что она не достойна чего-то, и извиняться — в чуть более быстром темпе, чем раньше, и несколько раз для чего-то позвала Славу по имени, хотя он и так был уже здесь, и вдруг стала говорить о том, как ей жалко рояль, и стала его успокаивать — как будто бы он плакал как маленький ребёнок, прямо в лифте, и говорила ему: "Хо-ро-ший!.. Слав-ный рояль!.. Я не досто… Ты не бойся… Страшно… Очень страшно… Так страшно!.. Мы тебя выходим… Простите пожалуйста!.." И Слава невольно заулыбался немного, хотя с лица у него ни на секунду не исчезал страх. Потом Сью вдруг разулыбалась, тоже с закрытыми глазами, и лицо у неё стало весёлое и светлое, и она так сказала: "Ка-ки-е оду-ванчики!.. Ура!" И Слава от этого настолько сильно захотел улыбнуться, что и совсем уж не смог сдержаться. И аккуратно положил руку Сью на плечо. Наконец лифт доехал вниз с далёкого пятого этажа, и Слава тогда открывал врачам двери, чтобы они смогли в них пройти вместе со Сью, а потом — Сью, прямо на той штуке, на которой её и несли и везли по подъезду, завезли в машину типа газели, похожую на маршрутку, что ездят у рынка за городом. Но только жёлтую. И Драм уж совсем испугался. Ведь Сью никогда не садилась на маршрутки. Она говорила, когда Драм спрашивал — можно ли туда сесть — что доехать-то на такой можно, но платить там нужно будет почти в два раза больше. Ведь это пригородные маршруты и билеты там дорогие. Так зачем же туда тогда завозят Сью?.. Ведь она всё равно не станет столько платить за проезд! Она лучше дошла бы пешком — Драм уж её хорошо знает. Но люди не угомонились после того, как Драм по кошачьи попытался на это намекнуть, и совсем закрыли за Сью двери. А через другую дверь — в боку маршрутки — Слава, вместе с ним самим и оставшимися снаружи врачами, тоже влез в маршрутку. И вместе со Сью они все оказались внутри. И скоро маршрутка затарахтела и они поехали. Сью продолжала в дороге рассказывать что она очень и очень плохая, какими-то не очень связными словами, и в итоге, ей, кажется, всё равно никто не поверил. Она просила прощения и просила уйти и забыть, что она есть. Особенно часто — именно Славу. Но Слава не мог никуда уйти, ведь маршрутка, видимо ехала экспрессом, и всё никак не подъезжала ни к одной остановке. Поэтому Слава оставался здесь и всё время держал Сью за плечо, совершенно непонятно зачем. Наверное — потому что помнил, как Сью способна падать в транспорте, и уже заранее её, от этого, придерживал, чтоб резко не пришлось ловить потом. Через время Сью стала чуть менее понятно и гораздо более короткими отрывками фраз рассказывать "бред" (наверное это была реклама. Ведь когда телевизор начинает говорить всякие короткие отрывочки информации — так это обычно бывает реклама), но зато стала больше сил тратить на то, чтобы двигать руками и ногами. А руки и ноги у неё стали всё время судорожно перемещаться, как и голова, то в одну сторону, то в другую. И наконец, слов в её программе почти не осталось. Появились негромкие завывания и что-то, похожее на стон. Наверное — это началась музыкальная передача. Сью негромко напевала что-то — гораздо медленнее и тяжелее, чем до этого, мотая головой, но при этом — всё время двигая руками и ногами. Конечно так было нужно — успокаивал себя Драм — ведь в музыкальной передаче, во время песни, хорошо бы ещё, чтобы был танец. И Слава стал, тогда уже, совсем бледным, и стал держать Сью уже за оба плеча. Конечно! Ведь с такими танцами она и ещё более вероятно могла бы упасть! Драм вспомнил, между тем, что Сью иногда говорила, когда мимо них с ней проезжали такие, похожие маршрутки с мигалками: "Драм… Давай помолимся за того, кто там сейчас едет…", и на время менялась в лице, и становилась невероятно серьёзной, и смотрела на такую маршрутку долго, пока та наконец не исчезала из виду. Наверное она жалела людей внутри маршруток за то, что тем очень много приходится платить за проезд. И Драм, вспомнив это, помолился и сейчас за всех них, кто ехал здесь, в маршрутке. И особенно — за Сью. Чтобы у них всё было хорошо. Он закрыл для этого глаза, а когда открыл, то заметил что молодой человек тоже сидит и держит Сью за плечо с закрытыми глазами, и тоже что-то беззвучно про себя проговаривает. Наверное — Слава теперь тоже молился. Но наверняка этого Драм не знал. Сью, постепенно, всё меньше и меньше стала говорить, и наконец уж совсем перестала — только ещё напевала немного и очень громко брала для этого дыхание. Наконец она перестала и петь. И в какой-то момент открыла глаза. Хотя не совсем — а как-то так — наполовину. Теперь она стала стараться, видимо, не вертеть больше головой, но руки и ноги, всё равно ещё, ездили по каталке, да и глазами самими, вместо головы, она понемногу продолжила качать, тяжело дыша и стиснув губы. Слава почему-то этому даже очень обрадовался и наклонился к ней поближе и спросил потихоньку с беспокойством и сочувствием: "Болит?.. Ну потерпи, ничего… — добавил он, так и не дождавшись ответа. Ведь Сью, кажется, не смогла ещё ответить. А потом — сам заговорил по чуть-чуть и не очень логично, как будто бы он стал теперь телевизором. — Ничего… Всё будет нормально. Сейчас приедем… Всё хорошо. Не сильно больно?.." И ещё что-то вроде того говорил Слава и постепенно становился всё мрачнее, ведь Сью долго не отвечала, а потом стала совсем медленно и с большим усилием сгибать и разгибать ноги в коленях, прижимая их к каталке плотно-плотно, и так же двигать руками. А одной рукой она ещё попыталась, закрыв глаза, вцепиться — то в другую руку, то уцепиться за подбородок, когда первое не вышло, то ещё за что-то, чего не нашла в воздухе, и наконец, ощупью нашла руку Славы, который держал её за плечо, чтобы она не упала, и крепко её стиснула. Тогда Слава взял эту руку ещё и другой своей рукой, а Сью чуть-чуть успокоилась и стала чуть меньше плясать, хотя ещё и двигала ногами и немножко — головой.