Оценивая потери противника, Руднев ссылается на сведения, полученные «от наблюдавших иностранных офицеров, наших миссий в Японии и Сеуле, из японских и английских источников», но они не подтвердились. Якобы затонувший по пути в Сасебо с 200 ранеными крейсер «Такачихо» реально погиб от торпеды германского миноносца S-90 во время Первой мировой войны 17 октября 1914 года. Утонувший «на глазах у всех» миноносец так и не обнаружился. Ни один из кораблей этого класса, находившихся у Чемульпо, не пострадал. «Касасаги», «Манадзуру», «Тидори» и «Хаябуса» выведены из состава флота 1 апреля 1919 года, «Аотака», «Кари», «Хато» и «Цубаме» — 1 апреля 1922 года, а в 1923–1930 гг. все они были отправлены на слом.
Ничем не подтверждены повреждения «Асамы», который после потери одной из двух башен главного калибра должен был бы отправиться на ремонт. Между тем на следующий день после боя у Чемульпо броненосный крейсер, временно приданный японской эскадре, вернулся в состоящую из однотипных с ним кораблей эскадру вице-адмирала Хиконодзё Камимуры. Уже 24 февраля он прикрывал неудачную попытку заблокировать выход из Порт-Артура путём затопления на фарватере старых пароходов. Командир «Асамы», капитан I ранга Рокуро Ясиро, благополучно пережил сражение у Чемульпо, дослужился до адмирала и морского министра и скончался 30 июня 1930 года.
Не прекращал участвовать в операциях и «Акаси». Он продолжил патрулирование у корейских берегов, в апреле-мае конвоировал транспорты с частями 2-й японской армии, а в мае-июне обстреливал российские позиции у Порт-Артура. Можно, конечно, допустить, что коварные японцы скрывали свои потери и повреждения, однако в отчётах о прочих боях они описывали их достаточно подробно. И за сто с лишним лет после боя ни единого документа, опровергающего официальные данные, не обнаружено.
Матрос Кошка порол сына Николая II Царевича Алексея
Деловая Америка всё молодеет и молодеет, семьи вкладывают капитал именно в это. Собственно, для нас это не открытие, в России занимались именно этим все триста романовских лет. Наследник престола и претенденты на трон (запасная команда, в некотором роде дублёры) готовились по специальной программе. В наставниках царей перебывали Василий Андреевич Жуковский, Константин Петрович Победоносцев — величины!!! Как бы ни изгилялась над последним народническая и революционно-демократическая печать (поддался ей и А. Блок, написавший: «Победоносцев над Россией простёр совиные крыла»), даже она отмечала его недюжинный ум, энциклопедичность, системность мышления. Безвинно убиенного царевича Алексея воспитатель матрос Кошка за малейшую провинность драл ремнём, заставлял в кадетском мундирчике зимой, на трескучем морозе, пилить и колоть дрова, закаляя.
Герой обороны Севастополя, квартирмейстер 30-го флотского экипажа Пётр Кошка скончался 13 февраля 1882 года, после того как простудился, спасая двух провалившихся под лёд девочек. Воспитывать наследника российского престола, сына Николая II царевича Алексея, который появился на свет 30 июля 1904 года, он мог разве что из Царствия Небесного.
При царевиче с 14 мая 1906 года состоял кондуктор Гвардейского морского экипажа Алексей Деревенько, но не как «воспитатель», а как «дядька» (это официальное название должности). Его главной обязанностью было оберегать мальчика от возможных травм. Безудержно влюбившись в носительницу наследственной гемофилии (несвёртываемости крови) принцессу Алису Гессен-Дармштадтскую, Николай отказался учитывать, что долг российских монархов, помимо прочего, включал производство здоровых наследников престола. Алексей родился больным, и его не то, что ремнем было бить нельзя, а следовало не допускать ни малейших ушибов во избежание внутренних кровоизлияний.
Впрочем, будь цесаревич здоровым, ему в случае шалостей грозило бы в лучшем случае получить пару шлепков, чего иногда удостаивались старшие сёстры. Столь же легко отделывались в случае детской провинности и все правящие после 1855 года российские монархи. Последним поротым наставником отпрыском императорской фамилии был будущий император Николай I, цесаревич Николай Павлович. Однако прадед Николая II столь натерпелся от своего главного воспитателя — директора Сухопутного шляхетского корпуса Матвея Ламздорфа, что собственных детей пороть запретил, хотя и держал в строгости.