Фейрум

В то время как богатые боро Слэк-Сити наслаждались благами прогресса, в Фейртауне жизнь замерла. Нищета, наркомания, проституция – время вернулось обратно, к рубежу веков, на полсотни лет назад, будто ничего и не было, – словно хронозмей, кусающий себя за хвост. Фейрум заменил собой прочие наркотики, а безработные винили в бедах новейшие образцы искусственного интеллекта. Быть может, за ними будущее – за бездушными андроидами, не подверженными воздействию фейрума. Правда, футуристы ошибались: те немногие модели, которые Игнас видел, были похожи на людей не более чем жестяные ведра.

Утренний город просыпался. В ноздри настойчиво лезли запахи: пыль, прибитая дождем к тротуарам, краска, подсыхавшая на двери магазина электрозапчастей, китайская лапша и острый соус – от терпкой смеси свербело в носу. Игнас потер переносицу и тихо выругался. Стоило застирать рукава куртки, пока была возможность, но он предпочел потратить время на сон, хотя его организму не требовались стандартные семь или восемь часов для восстановления. Глиальные клетки съеживались, расширяя межклеточное пространство, и токсичные белки покидали мозг гораздо быстрее, чем у обычного человека, благодаря чему он не чувствовал усталости.

Все-таки у альфа-фейрумности были свои преимущества. В отличие от бета-зависимых, Игнасу не требовалась постоянная доза.

Все термины были придуманы для удобства: альфа-фейрумные рождались от зараженных родителей, как сам Игнас или Черри, чья мать тоже умерла при родах. Она упомянула об этом вскользь, когда он потребовал объяснений, но дала понять, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут.

Что до бета-фейрумности, ее можно подцепить, как любую заразу. Через кровь или слюну. Как вариант – при приеме большой дозы за раз, если выживешь. Шанс примерно один к пяти. После этого фейрум не требовался, свойство переходило в постоянное пользование.

Игнас не делился своими догадками, но был уверен: Андре думает о том же. Уникальных способностей нет. Свойства повторялись время от времени – в зависимости от ингредиентов и индивидуальных особенностей организма. Это означало, что рано или поздно появится второй Игнас. Чем больше фейрумных, тем выше шанс.

Бессмертие для всех, даром… Это ли не мечта? Или, наоборот, конец мечтаниям?

Игнас пересек железнодорожные пути. Рельсовые линии тянулись на запад, огибая мили городских свалок. Прежде здесь ходили электрички, но ветка наземного метро, связывавшая Слэк-Сити с пригородами, была закрыта в начале века. Шпалы кое-где провалились под грунт и заросли жухлой травой. Земля казалась высушенной, безжизненной, словно в пустыне Мохаве.

Сразу за путями начиналась автомобильная свалка. Пирамиды ржавых остовов громоздились друг на друга, взбираясь все выше, заслоняя собой сумеречное небо. Здесь, в своеобразном музее декаданса, можно было отыскать экспонаты из разных эпох: раритетные «Шеви», которым сравнялся без малого век, обшарпанные минивэны и жемчужина коллекции, возвышающаяся над сестрами по забвению, – белоснежная «honda accord», сохранившая товарный вид. Разве что колес недоставало.

Игнас обходил стороной оторванные бамперы и перешагивал через остатки кожаных сидений. На окраине свалки тлел огонек: должно быть, здесь ночевали бездомные – жгли покрышки, чтобы согреться. Приближаться Игнас не стал. Не все бродяги были настроены дружелюбно, к тому же он спешил.

Особняк Голденов стоял на пустыре, окруженный живой стеной из плетистой розы. Стебли с острыми шипами, лишенные бутонов, тянулись вверх. Из-за особенностей климата и экологических катастроф времена года в Слэк-Сити не сменяли друг друга. Вернее, внешне они ничем не отличались: в городе царила вечная осень, замурованная в тучах, как в латном доспехе, с постоянно увядающими полуголыми деревьями. Мир действительно гнил на глазах.

Стоило ему ступить на подъездную дорожку, как прожектор над воротами ожил, прорезав сумерки лучом. Мигнул огонек камеры. Игнас поднял руки ладонями вперед – в знак добрых намерений.

Долго ждать не пришлось: ворота распахнулись через минуту. Двое Пурпурных тщательно обыскали его, после того как Игнас высказал желание говорить с хозяйкой.

– Я от Андре Лагарда. По поводу дальнейшего сотрудничества. Передайте миссис Голден, что я хочу с ней встретиться. Разговор важный.

* * *

Его завели внутрь; тяжелые створки со стуком сомкнулись у него за спиной.

– Жди здесь.

Вместе с ним в холле остался один провожатый: второй скрылся наверху, взбежав по широким ступеням. Игнас огляделся. Золоченые перила, бархат и картины в старинных рамах. Мебель под стать отделке: Эйда, славившаяся своим вкусом и любовью к редкостям, наверняка выкупала образцы из частных коллекций. Если снаружи имение Голденов производило гнетущее впечатление, то изнутри оно напоминало замок зажиточных аристократов – вычурность причудливо сочеталась со сдержанностью и темными, приглушенными тонами предметов интерьера.