Фейрум

– Это вы! – Липа ударила кулаком по решетке. – Что с Джеком? Где он сейчас?

– Вопр-росы, – с досадой прорычал Койот во тьме. – Нет чтобы пр-редложить мне пар-рочку ответов, юная леди.

Он чиркнул спичкой, алая точка сигареты зажглась у лица. Или морды. Липа по-прежнему не видела собеседника.

– Это каких же?

– Ну, напр-ример… Вы хотите спасти мир-р? G7-1, если не ошибаюсь? Хотя все эти номера не более чем фикция. Забава вашего бессмер-ртного др-руга.

– Вы знаете Игнаса?

Взмах сигаретой.

– Пр-риродное любопытство. Пр-редпочитаю быть в кур-рсе событий. Ну так что, мисс Филиппина?

Быть может, это было подвохом, игрой, и один неосторожный ответ навлечет на нее беду, какое-нибудь очередное проклятие, и все же…

– Да, – кивнула она и облизала пересохшие губы, – хочу. – На первый взгляд все казалось простым. – Теперь ваш черед. Правда в обмен на правду. Вы ведь цените ее, насколько я успела понять.

Во мраке раздался смешок.

– Полагаться или нет на солдатские байки – выбор-р ваш. Но, так и быть, если судьба свела нас в этот момент… Уместно говор-рить «момент» там, где не существует вр-ремени?

– Вы мне скажите. Но сначала – чего хотите вы, мистер Койот? Если не спасти миры, то… Уничтожить? Или есть другая выгода? Зачем вам сделки?

– О, это гор-раздо больше, чем один вопр-рос. Жаль, я не в силах откр-рыть эту двер-рь. Мы бы с вами сыгр-рали лицом к лицу… – Сквозь почву иронии проклюнулся росток мечтательности.

Только этого не хватало.

– Почему не в силах? Вы же индейский бог или что-то вроде.

– Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совер-ршает благо[20]. И желания мои сильны и пер-ременчивы, как ветер-р в пр-рериях. Сегодня я хочу войны, а завтр-ра мир-ра. – Кажется, он безучастно пожал плечами. – Если считаете меня злодеем, то зр-ря. Не в этой истор-рии.

– Тогда помогите!

Койот зашелся хриплым лающим смехом.

– Помочь в чем, мисс Филиппина?

«Спасите маму».

Разве не этого она хотела? Не за этим шагнула в Прослойку вслед за Игнасом? Избавление миров от фейрита – звучит красиво, но это для героев, а Липа не считала себя героиней. Просто Деревце, куда ей?

– Ну же! – Его голос прозвучал ближе. – Помочь в чем? Слова имеют силу. Нужно только попросить.

– Остановить Гниение. Если вам все равно, то почему бы не захотеть мира?

– Иногда, – донеслось из темноты, – наблюдать со стор-роны гор-раздо веселее. Не ведаю, «насколько вы успели понять», – передразнил он слова Липы, – но я здесь запер-рт. В этой тесной клетке, где нет даже кр-рыс. Только др-рожь и сквозняки.

– Заперт кем?

– Сном безвр-ременья.

– Значит, вы не знаете, что стало с Джеком?

Разговор уводил ее все дальше от цели, и Липа теряла терпение.

– Из него вышел сквер-рный игр-рок: др-ругой бы использовал колоду с большим умом. – Огонек сигареты дотлел и погас. – Как, впр-рочем, и из меня. Число ответов нер-равно между нами.

– Спрашивайте. Потом я уйду.

– Куда, мисс? – уточнил он лукаво и вкрадчиво. – Ах да, спасать! С кого начнете? С «др-руга», по милости которого увязли в этой паутине? Или с шулер-ра, оставившего метку?

– Что это значит?

– Все кар-рты стр-ремятся быть написанными. Пустая таит в себе опасность. Она напр-рямую влияет на вашу судьбу.

– Почему я не могу ее… Создать? Заполнить?

– Истор-рия не окончена.

– Другим же удавалось! Они не исповедовались Джеку на смертном одре! Просто случайные встречи, после которых жизнь шла дальше.

– Она не только твоя, потому и не можешь. – Короткий ответ, совсем человеческий, будто во тьме Койот сбросил звериный облик и перешел на «ты», легко и непринужденно. – Время выбора, мисс Филиппина: правда или ложь. Честность перед собой снимает оковы с души. Ты была не до конца откровенна… Понимаю. Тебе поведали далеко не лучшую историю обо мне, – он, должно быть, оскалился, скрытый тенями. – Но я умею прощать. Умею быть милосердным. И награждаю тех, кто мне нравится.

Он выдержал паузу, но Липа промолчала.

– Что ж, ладно! За оскорбление заплатишь. У тебя есть вещь, принадлежащая мне.

Повисла тишина. Дом содрогнулся от глубинного стона – более протяжного, чем прежний.

– Договаривайте.

– Это монета.

– У меня нет с собой денег. – Липа вывернула карманы, чтобы показать: не врет. Нащупала что-то твердое под слоем подкладки.

Игнасова горсть монет! Он уронил одну на кухонный пол, когда хотел расплатиться за еду, а Липа подобрала, спрятав от глаз Вита. То было будто не с ней, в другой жизни. Тонкая материя треснула, и кругляш звякнул о камень. Закатился прямиком под дверь.

– Славный выбор, – произнесла тьма по ту сторону двери, и петли скрипнули. Щелкнул невидимый замок.

Липа перешагнула порог камеры – пустой, еще хранящей запах зверя. Влетевшая следом горстка анимонов осветила стены, покрытые символами и рисунками, чей смысл она улавливала интуитивно благодаря свойству. Подвиги Койота, описанные во всех красках: защитник традиций своего народа, повеса и шутник. Знать бы, зачем ему понадобилась монета… И не выйдет ли беды.