Фейрум

Анимон мигнул сочувственно-оранжевым и отстранился, словно говоря: «Я тут ни при чём». Он бойко облетел «операционную» и завис на уровне её лица. Липе почудилось, что подвижные ножки изобразили подобие вопросительных знаков.

– Не знаю, Акто. Я уже совсем ничего не знаю…

За дверью стихли разговоры – остался только шум. Липа догадывалась: собирали осколки и выносили труп. Что они сделают с Пурпурным – не её забота. Липа не хотела об этом думать. Лучше поскорее забыть – убедить себя, что ничего не случилось, и поверить собственной лжи.

Сидя на краю кушетки, она раскачивалась вперёд-назад, словно маятник, обняв себя за плечи. К стакану больше не притронулась – напиток остыл.

Липа не знала, сколько времени прошло, прежде чем вошёл Игнас.

– Прости, что долго. Надо было… прибраться. – Он устало вздохнул, глядя по-прежнему мимо, в точку над Липиным плечом. – Пойдём, провожу тебя в спальню. Лагард переночует в приёмной, а я… тоже. Где-нибудь. Нам всем нужно выспаться.

Акто заплясал вокруг Игнаса – единственный среди них, кто был полон сил.

Липа безразлично поднялась с кушетки. Она не считала часы, проведённые в путешествии по Дому и Прослойке, и даже примерно не представляла, сколько времени прошло. Видимо, отдых – то, что ей необходимо. Но сможет ли она заснуть среди стерильной белизны, не получив ответов?

– Ванная с туалетом чуть дальше и налево. – Игнас провёл её по коридору и распахнул одну из дверей. – Лагард просил не трогать его вещи, он в этом отношении параноик.

Липа кивнула. На кровати предусмотрительно лежала стопка чистого белья. На тумбе рядом – полотенце.

– Спасибо, – сухо произнесла она, снимая куртку и возвращая Игнасу.

– Если что-нибудь понадобится, буди. Я буду там, где ты ждала. Запомнила дорогу?

Она снова кивнула. Машинально, не вслушиваясь в его слова. Ждала удобного момента, чтобы спросить… и не дождалась.

Ничего удобного здесь быть не могло.

– Что значит «очередная», Игнас?

– Ты о чём?

– Он сказал «очередная девчонка». Что это значит?

Она опустилась на кровать и поняла, что вряд ли отправится в ванную. Сил не осталось даже на то, чтобы умыться.

Игнас сел перед ней на корточки – так, чтобы их лица оказались друг напротив друга. Только сейчас она заметила на закатанных рукавах рубашки следы крови.

– У меня была подруга, – он начал осторожно, обдумывая и подбирая слова, – её звали Черри. Альфа-фейрумная, как и я. Родившаяся со свойством.

– Что с ней стало?

Липа была готова к чему угодно. Вряд ли она сохранила способность удивляться. Даже страха не осталось – может, Акто постарался?

– Она потеряла отца. Вихо был фейрщиком – тот индейский друг, о котором я упоминал. Варил особый фейрум, усиливающий свойства. Это стоило ему жизни. А Черри… У неё был необычный дар, – губы Игнаса дрогнули, но улыбки не вышло. – Она утверждала, будто слышит голоса. Общается с духами предков, которые заключены в предметах и пронизывают саму ткань мира – они повсюду… Это ещё одна длинная история, Филиппина.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

– Она жива?

– Я не знаю. Но хочу в это верить.

Акто будто почувствовал что-то: завис между ними, в нескольких сантиметрах от Липиного носа.

– Я хочу домой, Игнас. Всё это… слишком.

– Я знаю. Мне жаль. – Он накрыл её ладонь своей. – Тебе надо поспать.

– Ты обещал! Одно моё слово, и мы вернёмся. Ты говорил о доверии, но как я могу после всего этого…

Палец Игнаса сжал её мизинец.

– Спокойной ночи, Липа.

Поднявшись, он погасил верхний свет и затворил за собой дверь. Акто в темноте заменял собой ночник, пока Липа застилала постель. Ей казалось, что после пережитого она не сомкнёт глаз, но липкая дрёма утянула на дно, едва щека коснулась подушки.

Акто, потускнев, пристроился рядом. Сквозь янтарный свет анимона пробивались изумрудные искры.

• •

Ей снились Змеевы Зубы, хищно вздымавшиеся по обеим сторонам. Лодка качалась на волнах, но озеро было наполнено не водой – фейритом, чёрным, маслянистым, непроглядным, сквозь толщу которого не пробивался свет Звезды.

Липа перевернулась во сне и ударилась локтем о край тумбы.

Морщась, открыла глаза и вспомнила, что лежит не в своей постели. Вокруг – не знакомая мансарда, а клиника Лагарда, куда не проникал солнечный свет.

Акто заплясал рядом, когда она встала. Липа вспомнила дремлющих анимонов, которых она видела в Прослойке, да и те, что жили в аквариуме Игнаса, не проявляли такой активности. «Акто ещё ребёнок, – напомнила она себе, – по меркам эмоциональных паразитов из другого мира». Или откуда-то извне общемировой «кукурузы», раз до сих пор неизвестно, где рождается фейрит.

Липа размяла затёкшую шею и застелила кровать, помимо которой в комнате находился массивный шкаф с книжными полками и комод. Разумеется, она не собиралась ничего трогать – зачем лишние проблемы.

Прихватив полотенце, она выглянула в коридор. Тихо. Пусто. Шаги отдавались глухим эхом, когда Липа шла по коридору в ванную. Там всё оказалось более чем привычно: никаких новых изобретений.