Фельдмаршал

На пристани, у моста, соединяющего город с островом Святого Духа, подле крепостных ворот, послов ожидали королевские советники. Когда они сошли на берег, их приветствовал от имени короля Стен Лейонгуфвуд, которого Воронцов знал по прошлому его посольству в Москву. Тут же стояли королевские конюхи, держа для послов под уздцы коней. Послов пригласили в город. Они сели на коней, и королевские советники проводили их до посольского двора. Оказывая им, послам московского царя, особую честь, их проводили до самых палат. Работных людей, охрану и прислугу посольских разместили по соседним дворам. Затем советники удалились, а с ними остался новый пристав, представившийся как Эрик Гокон.

И для послов потянулось время ожидания. Наконец на седьмой день вечером явился от короля пристав и сообщил им, что король велел послам быть у него завтра на приёме.

* * *

На следующий день к послам приехал всё тот же Стен Лейонгуфвуд с дворянами, послам привели коней. Они сели на коней и поехали к королю, в сопровождении Лейонгуфвуда и дворян.

Во дворе королевского замка, у парадной лестницы, ведущей в палаты дворца, послы сошли с коней… Удивившись, что здесь не было никакой встречи им, послам царя, они прошли в сопровождении всё тех же лиц в приёмную палату короля. Войдя в палату, они остановились у дверей, полагая, что здесь-то их объявят королю согласно протоколу приёма. Но и здесь их никто не объявил королю…

Эрих сидел на троне, положив на подлокотники руки так, как будто, обессилев, был не в состоянии поднять их. Вид у него был неважный: нездоровая желтизна лица, под глазами темнели мешки… Тут же, с правой стороны от трона, стоял его брат, герцог Карл, рядом с ним стоял Саксен-Лауэнбургский герцог Магнус, родственник дома Вазов. С левой стороны стояли другие ближние короля, и там же, подойдя, занял своё место Стен Лейонгуфвуд. Чуть поодаль, ближе к трону, вытянулся рослый, статный дворянин с мечом… Все стояли, сняв шапки…

Король что-то сказал толмачу. Тот перевёл его слова, что, мол, их, послов, король зовёт к руке.

Но Воронцов и Колычов не пошли к руке, посчитав, что всё это, с чем они столкнулись сейчас на приёме, унижает честь царя.

Эрих же, протянувший было руку для пожатия, опустил её, смутился…

Эта заминка на минуту задержала процедуру приёма послов.

Воронцов, разряжая обстановку, передал поклон от царя, пожелание здоровья королю и поднёс от царя дары.

При упоминании имени царя Эрих встал, снял шапку… По лицу у него скользнула всё та же смущённая улыбка, как будто он был в растерянности, не понимал, что делает…

Снова произошла заминка… И послы, тоже сбитые с церемонии, поспешили передать поклон и дары от царевича Ивана, старшего сына Грозного царя.

После этого только Воронцов подал королю верительную грамоту.

Эрих, приняв грамоту, передал её секретарю, пригласил послов сесть на лавку, стоявшую на ковре, напротив его трона.

Немного посидев, послы встали.

Теперь Воронцов велел своим дворянам поднести королю поминки от себя. Дворяне, войдя в палату, положили в окошечко с левой стороны от трона, куда им указали люди короля, пять сороковок соболей и восемь шкурок рысей.

Затем поднесли от себя дары Колычов и посольский дьяк Иван Лапин.

Вперёд снова вышел Стен Лейонгуфвуд, обратился к послам:

– Король спрашивает о здоровье царя и великого князя!..

Воронцов, помедлив, ответил:

– Я не слышу то от самого короля!

Эрих, услышав это, встал, снова снял шапку, спросил о здоровье царя и великого князя…

Наконец, процедура приёма послов на приезд завершилась.

Эрих поднялся с кресла, пригласил послов на обед и с видимым облегчением от утомительного дела вышел впереди всех из палаты.

Присутствующие на приёме вместе с послами направились вслед за королём в соседнюю палату.

Но, войдя туда, послы не увидели там короля. У стола же, там, где находилось кресло короля, стояли только два герцога: Карл и Магнус…

– Почему нет короля? – спросил Воронцов, уже уверенный, что это продолжение всё тех же дипломатических игр.

– Король болен, – ответил Стен Лейонгуфвуд. – И он просил нас угостить послов царя и великого князя!..

– Мы ехали к королю, а не к герцогам! – заметил на это Воронцов. – И не пристало нам идти к столу, когда король болен!

Он попросил Лейонгуфвуда, чтобы им подали коней…

В сопровождении Лейонгуфвуда и группы дворян послов проводили до посольского двора, привезли с собой блюда с королевского стола. Но когда Лейонгуфвуд предложил угостить послов, сказав, что это ему поручил король, Воронцов снова отказался.

– Не пристало нам веселиться, когда король болен! – повторил он всё то же.

Лейонгуфвуд, разочарованный, пожал плечами, приказал дворянам поднести послам блюда с королевского стола, затем уехал.

Через три дня у послов появился Ганс Лаурентиус, наместник Финляндский, а с ним толмач и писарь Мортин, которого послы уже знали по прошлому, посольствам в Москву.

– Кроме тех речей, что вы говорили, есть ли у вас какой-то ещё наказ к королю? – сразу же, с порога, спросил наместник послов.