Фельдмаршал

«Незаслуженно! – обычно вписывал он свой очередной промах в дневник. – Всё, больше такого не будет! – уверял он сам себя. – Да, да, несправедливо!.. Но почему они не хотят понять меня-то?.. Вот хотя бы этот Фредерик и его брат – герцог Магнус!..» – стал разбирать он запутанные ливонские дела, перекладывая всю вину на датского короля и его брата, герцога Магнуса, короля Ливонии, ставленника московского Грозного царя, его «яблочного короля», холопа…

Закончив с этим делом, он велел секретарю позвать тайных советников. Те уже сидели в приёмной, ждали, когда их позовут.

Советники прошли в кабинет, поклонились королю, сели за стол, во главе которого сидел он.

Кроме четырех его постоянных советников на совет были приглашены ещё и военные. Но их не было.

– Отказываются, ваше величество, от этого! Находят веские причины! Вот объяснение Гогенскилда Бьёлке! Он пишет, что у него нет опыта командования такой армией!

Все, сидевшие на совете, знали истинную причину такого положения. Клас Флемминг, Свен Стуре, ещё четверо высших чинов были обвинены в разных изменах, преступлениях против короля. И никто не горел желанием взять на себя ответственность в войне с датчанами, понимая, что малейшая ошибка или поражение повлекут за собой то, что сделали уже с Нильсом Стуре и иными чинами.

– Так кто, кто же может взяться за это?! – начал закипать Эрих.

– Ваше величество, предлагаю поручить командование армией против датчан саксонскому герцогу Магнусу!

Это предложение прозвучало как раз вовремя. Герцог уже был обручен с юной принцессой Софьей, сестрой Эриха. Поэтому герцога даже не спрашивали, хочет он или нет встать во главе шведской армии, которая должна была выступить к крепости Бохус, чтобы осадить её и взять. Ему было срочно направлено указание – вступить в командование армией.

Вскоре от герцога пришло письмо, паническое. Герцог отказался от такой чести, зная участь Нильса Стуре. Он писал, что тоже не имеет опыта командования такой армией. К тому же датчане, опять всё тот же Ранцов, будь он проклят, уже захватил всю западную часть Халланда!..

И это разозлило Эриха.

– Он трус, трус! – закричал он, забегал по кабинету.

И он решил выйти в поход сам.

* * *

Был август, поливали дожди. В это время армия датчан под командованием Ранцова, пользуясь моментом, что шведы были ослаблены внутренними интригами, вторглась в их землю. Но их везде встречали на пути засеки, нападали мелкие отряды… В одном уезде, в Беллингене, армию Ранцова так стеснили засеками, что она не могла развернуться для сражения. И там Ранцов потерял полторы тысячи солдат, тысячи повозок и множество лошадей. Вырвавшись с трудом из тисков шведов, его армия, потрёпанная, ушла из окружения.

Этим же летом вернулся из Московии и посол короля, Ганс Ларсзон. Эрих уже два года как заключил с московским царём Иваном Грозным перемирие в войне за Ливонию. И сейчас шли переговоры о том же. По этому поводу посол привёз тайное письмо от царя.

– Ваше величество, смею передать вам письмо царя! – начал посол. – Великий князь шлёт вашему величеству глубокий поклон!..

Посла отпустили. Письмо царя зачитали на совете, в присутствии только тайных советников. Московский великий князь явно давал знать, что он не прочь получить Катерину Ягеллонику, супругу герцога Юхана. В обмен он был согласен подписать продолжение мирного договора в войне за Ливонию и обещал всякие иные связи с королём Эрихом.

Никто не смеялся над этой шуткой, с супругой герцога Юхана, розыгрышем короля. Ну не поверил же московит, что можно сделать что-либо такое.

– Великий князь хочет тем досадить польскому королю, брату Катерины!

– Но мы-то при чём?! Почему мы должны помогать московиту в таком… В таком… – не нашёлся что сказать маршал Густав Стенбок. – В таком неблаговидном деле!..

Решено было вынести содержание этого письма на обсуждение государственных чинов.

Эрих, мрачно оглядев советников, согласился с этим.

Чины, заслушав это предложение, посчитали его курьёзом и высказались за то, чтобы король больше не давал такого рода надежд московскому царю. К царю же послать посольство – было предписано чинами. Его возглавит канцлер Нильс Гилленстьерн.

Перед отъездом посольства Эрих вызвал канцлера к себе во дворец, в Упсалу.

– Господин канцлер, вам от меня особое поручение, – начал король, расхаживая по кабинету. – Оно должно остаться неизвестным для всех… Вам понятно?

Он остановился напротив канцлера, заглянул ему в глаза, чтобы до него дошла серьёзность его дальнейших слов.

– Да, ваше величество!

– Так вот, я прошу передать царю лично моё заверение, что если он серьёзно хочет получить супругу герцога Юхана, то в обмен я прошу его не вмешиваться в ливонские дела и оставить за Швецией всё то, что я ещё намерен завоевать там…

Он посмотрел на канцлера.

Тот бесстрастно взирал на него, не подавая вида, что такая дипломатия удивляет его.

– Благо государства выше жизни одного иди двух человек! – патетически воскликнул Эрих. – Хотя бы это и был сам герцог, мой брат!..

Он походил ещё по кабинету, о чём-то размышляя под взглядом канцлера.