Фельдмаршал

Но он не успел собрать в кулак своих гусар, раскиданных по всей дороге, узкой и снегом занесённой. И с кучкой своих солдат, оказавшихся с ним рядом, он столкнулся с бронированной конницей. Вопя что-то в пылу азарта, так думая поднять своих в атаку, он устремился навстречу кирасирам.

Атака кирасир сломала ряды его гусар. Они дали тыл…

И в этот момент конь под Понтусом, сражённый пикой кирасира, повалился на снег. Понтус упал и оказался придавлен тяжёлой тушей коня. Стараясь высвободиться из-под него, он задёргался… А мимо него летели и летели кирасиры, вслед за его эскадроном. Казалось, проскочили мимо все…

Но нет, вот трое соскочили с коней подле него на землю. Не давая ему опомниться, они скрутили ему руки. Вскинув его на ноги, они поставили его перед каким-то майором, с нашивками немецкого кирасира.

– А-а, господин генерал! – от удовольствия расплылся улыбкой тот, рассматривая его. – Вот так трофей! – стал он явно насмехаться над ним.

А Понтусу было стыдно, что он таким простачком попал в плен. В то же время он обозлился на самого себя и на вот этого майора, случайно захватившего его. И теперь наверняка тот получит повышение по службе за него, за генерала. Ему же придётся испить в полной мере позор этого пленения.

– Связать и отвести в полк! – приказал немец-майор кирасирам, когда вдоволь насладился своим торжеством.

Понтуса отвезли сначала в полк. Затем его передали дальше – в армию. Там его поставили перед Христофором фон Доном, новым командующим датской армии вместо павшего под Варбергом Даниэля Ранцова. Но и там его не задержали надолго. Так, переходя из рук в руки, он оказался в Копенгагене.

Тем временем все полки, как шведов, так и датчан, ушли на зимние квартиры. После шести месяцев походов, разрушений и грабежей, к тому же плохого обеспечения армий продовольствием, обе стороны нуждались в передышке.

* * *

В это же время король Юхан вступил со своей армией в Вестеръётланд. Там он соединился с герцогом Карлом. Тот возвратился только что из Шонена. Там, при их встрече, им и стало известно о потере Варберга. В тот же день им доложили последние новости, полученные от дозорных разъездов, что датчане уже в Маркском уезде.

– Пора им дать хороший урок! – предложил Карл на военном совете у короля, куда собрались все военачальники обеих армий, короля и герцога.

Юхан согласился на это предложение брата.

Карл предложил ещё, что следовало бы заключить союз с лотарингским герцогом Христианом.

– Тот спит и видит датскую корону! – сказал он, внимательно глядя на брата, чтобы определить, в каком тот расположении духа: намерен ли решать ещё что-то, помимо военных вопросов.

Он хотел поговорить с ним ещё об одном важном деле. Оно касалось их сестры, Елизаветы. Планы Эриха выдать её за старшего сына Грозного царя ушли в прошлое. Теперь они собирались выдать её замуж за мекленбургского герцога Христофа. С мекленбургским двором у них была старая дружба. И её надо было время от времени оживлять. Вот таким образом, связываясь семейными узами.

Но в этот день они не смогли поговорить об этом. Совет вылился в тяжёлый, нервный разговор. Затем Юхан, сославшись на занятость, отпустил всех.

Однако самое важное дело в этот день решили: был отдан приказ Флеммингу и Бринту Пилью вступить с армией в пределы Норвегии и атаковать лагеря датских войск.

Итак, в январе 1570 года шведские полки снялись с лагерей и быстрым маршем двинулись по направлению к лагерям датчан, расположение которых обозначила разведка.

* * *

Заседание шведского риксдага началось спокойно. Ничто не предвещало бури. Она разразилась после выступления сенатора Зигрида, доверенного герцога Карла.

– Festum transfiguration Dominicus[123]! – зачитал он по слогам текст на латыни, чуждой уху шведа. – Господа сенаторы! Обращаю ваше внимание на то, что нам снова грозит всё та же опасность!..

Он выдержал паузу, прислушался к тишине в зале… Она, тишина, натянутая, как тетива лука, готовая ударить силой, в ней запасённой, отдалась напряжением в сердцах, в груди захолонуло.

Затем он бросил в зал, сенаторам:

– Из Рима!..

Зал взорвался. И это было то, что хотел герцог Карл.

В риксдаге все понимали, что король Юхан попал под влияние своей супруги. А та, католичка, стремилась опять насадить свою веру здесь, в Швеции.

– А может, ещё и одежду священникам носить по католическому образцу! – подогревал дальше сенаторов Зигрид. – Спросите архиепископа Упсальского! Тогда мы примем вот эти предписания короля! Что скажет на это архиепископ!..

В середине года доверенный короля Юхана встретился с датским принцем Магнусом. Остров Эзель[124], куда он прибыл на корабле, был крохотным. Порт, причал, трактир для всякой швали и матросов. Всё было грязно, бедно и уныло.

Замок принца Магнуса, слабо укреплённый, выглядел довольно скромно. В этом-то замке Магнус и принял его.

Посланник вручил ему письмо короля.

В письме Юхан предлагал Магнусу перейти под покровительство Швеции.