Фельдмаршал должен умереть

– Сибиряк. Фамилия – Радунич. Из даурских, забайкальских то есть, казаков. С детства, вместе с несколькими другими казачатами, обучался при сотне пластунов.

– Пластунов?

– Особая каста казаков-разведчиков. Ее составляло несколько родов, все мужчины которых «пластуют» из поколения в поколение.

Далеко не все из объяснений князя оказалось понятным для Зонбаха, но суть он уловил:

– Значит, через месяц получите еще одного истинного диверсанта… в группу, с которой вновь отправитесь туда, за Волгу. Я правильно изложил ваши мысли и намерения?

– В основном.

– Что бы там ни говорили, а мой «институт девственниц-кармелиток» тоже иногда способен являть диверсионному миру нечто достойное… Хотя в душе я все же больше разведчик, а не диверсант.

– Поэтому долго отстаивали право «Гладиатора» готовить исключительно разведчиков, – согласно кивнул головой Курбатов.

– Но опыт показал, что за годы войны Германия направила в Россию тысячи «считальщиков вагонов», которых также тысячами и вылавливали. Если бы они эти вагоны и автоколонны не считали, а взрывали, исход войны для большевиков оказался бы совершенно иным. Так что позаботимся, чтобы и у этих парней тоже была «иная» судьба. Кстати, какой новостью вы хотели осчастливить меня? – сразу же напомнил ему Курбатов, считая, что предмета для полемики «разведчик или диверсант?» попросту не существует.

– Вы настаивали на том, чтобы время от времени отправлять курсантов в небольшие рейды по территориям, занятым красными итальянскими партизанами.

– С чем вы соглашались крайне неохотно.

– Опасаясь, что можете слишком увлечься, и вскоре мне вообще некого будет выпускать из школы.

– Следующий набор увеличим в два раза. Кандидатов, уверен, хватает. Зато, после определенной подготовки, – в рейды и на выживание…

– Так вот, я связался с представителем правительства Муссолини и со штабом генерала Вольфа. Получено разрешение на то, чтобы такой рейд был совершен. Расстояние не очень большое, это вам не Сибирь, но, по меркам Италии…

– От ставки Муссолини – до Рима, до храмов Ватикана? – спокойно, без тени иронии, полюбопытствовал Курбатов, и штурмбаннфюрер ни на мгновение не усомнился, что князь настроен именно на такой рейд: до Рима и храмов Ватикана.

– Надо бы предложить дуче и такой вариант. Тем более, что одно время фюрер загорелся было страстным желанием похитить папу римского.

– Ну?! И чем это кончилось?

– Операцию возглавлял Скорцени.

– Понятно, что не Борман.

– По замыслу своему это была гениальная операция.

– Почему же папа до сих пор в Ватикане?

– Так и не последовало решающего приказа фюрера: «Взять его!». Вмешались политики.

– Я всегда говорил: в таких случаях сначала нужно «брать» политиков.

– Вот и сейчас побережем не столько нервы дуче, сколько наших людей. Ограничимся переходом от нашей школы до побережья Лигурийского моря. Точнее, до виллы «Орнезия», которую Скорцени рассматривает в качестве послевоенной то ли ставки, то ли подпольной базы.

– Значит, вилла «Орнезия», владелицей которой является княгиня Сардони?

– Чувствую: знакомые места. Успели побывать там?

– К сожалению, не удалось. Но, благословляя меня и Шмидта в ваши «гладиаторы», Скорцени упоминал об этой вилле, о том, что следовало бы усилить тайный гарнизон ее, особенно когда станет ясно, что дело в Италии идет к развязке. Он настроен при любой ситуации спасти княгиню и ее виллу.

– Скорцени можно понять. У него действительно свои виды на этот уголок Италии.

26

Диверсанты закончили упражнения по «снятию часовых» и теперь спустились в небольшое ущелье, чтобы заняться «преодолением водных преград». Забыв на какое-то время о теме разговора, Курбатов и Зонбах приблизились к ущелью и выждали, пока начнется переправа.

– В отличие от всех прочих наших инструкторов, вы, как мы сказали, тренируетесь вместе с курсантами. И даже побывали на нескольких занятиях у своих коллег.

– Я – профессиональный диверсант.

– Однако вернемся к рейду.

– У группенфюрера Вольфа своя головная боль. В двадцати километрах от виллы находится наш запасной аэродром, дальние подступы к которому уже неделю блокируются партизанскими засадами. Так вот, нужно бы их отбросить, а еще лучше – истребить.

Услышав это, Зонбах взглянул на него с искренним уважением.

– Это уже реальная цель. Хотя вообще-то я не сторонник целевых походов. По моему убеждению, истинный диверсант должен действовать в тылу врага, исходя из ситуации, нанося удары там, где это представляется удобным. Мой идеал – вольный стрелок на вольной охоте.

– У вас это получалось. Однако не все диверсанты чувствовали себя профессионалами. Нужен контроль, иначе эти бездельники попросту загуляют.

– Такое тоже возможно.

– К пятидесяти нашим курсантам присоединятся рота разведки из расквартированного неподалеку полка СС, а также взвод егерей, неплохо знающих местные горы. Их задача – дойти вместе с вами до аэродрома, чтобы усилить его охрану.

– Ясно. Когда выступаем?

– Завтра.