Фельдмаршал должен умереть

Скорцени помолчал. Слова княгини Сардони комментариев не требовали, они требовали глубинного осмысления. До сих пор он относился к поиску сокровищ, как к делу внутригерманскому, и всегда исходил из того, что они будут найдены и перепрятаны уже в Германии до окончания войны. Но теперь обер-диверсант рейха начинал понимать, что в Ватикане к этой проблеме относятся более расчетливо. И Мария-Виктория права: в поиски сокровищ неминуемо подключатся мафия и корсиканские сепаратисты, которым деньги нужны для борьбы за независимость.

Причём задача обоих этих движений будет заключаться не только в том, чтобы немедленно разыскать и поднять сокровища, сколько в том, чтобы истреблять или, по крайней мере, запугивать всякого, кто решится на эти поиски без их разрешения и без их участия в доле.

– Кстати, если мне и в самом деле придется прятать вас, то вон в тех зарослях, господин диверсант, будет ждать небольшая моторка, – вновь вернулась к описанию условий их сотрудничества Мария-Виктория.

– Вы и в самом деле инструктируете меня, как будущего монаха-отшельника.

– Ничего не поделаешь. Приютив, я обязана буду проникнуться ответственностью за вашу судьбу и, прежде всего, за условия содержания.

– Почему «обязана буду»? По-моему, вы уже прониклись ею.

– Ещё не совсем, – озарила его своей белозубой улыбкой Мария-Виктория. Чего-то не хватает, какой-то чувственной изюминки.

 – Но тогда это уже будет не чувство ответственности, а нечто иное.

– Хотите сказать: чувство любви? – игриво подразнила его кончиком языка княгиня.

– Не решился произнести эти слова вслух.

– Опасная тема, не правда ли?

Скорцени ответил не сразу, поэтому на какое-то время наступило неловкое молчание.

– Всё это очень романтично, – заговорил он после подбадривающего вздоха княгини, – почти как в пиратском романе. Но вы не ответили на простой, как весло в моей руке, вопрос: когда и каким образом вам стало известно об африканских сокровищах Роммеля?

– О сокровищах мне стало известно не так уж давно. С тех пор, когда моим разведпокровителям стало известно о вашем предстоящем визите на «Орнезию». Как вы понимаете, они решили максимально использовать наше знакомство и наши контакты. Я тоже убеждена, что в одиночку сокровища Роммеля вам после войны не добыть. И мы – самые порядочные союзники, с которыми вам стоит иметь дело и которые намерены твёрдо следовать нашим с вами договорённостям. Но о конкретных этапах операции «Корсиканский корсар» с вами будут говорить позже.

– То есть вести переговоры будете не вы?

– Скорее всего, нет. Меня, очевидно, будут использовать как гаранта-заложника. Причём заложника обоюдного: и вашего, и Ватикана.

– Откровенно скажу: вам не позавидуешь.

– Тем, кто посмеет нарушить эти договорённости, тоже завидовать не придётся, – вдруг сурово предупредила княгиня. – Месть гарантирована. А теперь вновь возьмитесь за вёсла, штурмбаннфюрер. Нам не стоит задерживаться здесь. Всё равно вряд ли нас заподозрят в том, что мы целовались.

– В чём же тогда нас могут заподозрить?

– Только не в том, чего вы на самом деле пытались добиться от меня в этой островной бухточке, – насмешливо заверила его Мария-Виктория. А заметив, как Скорцени, досадуя на эту подковырку, дернул головой, добавила: – Дело в том, что никто из обитателей «Орнезии» о существовании пещеры не знает. Тайну её открыл мне один местный рыбак, который в двадцатые годы, ещё в дни своей юности, занимался здесь контрабандой. Он лично углублял эту пещеру, расширял её, прощупывал подходы сверху и снизу, а главное, обустроил в ней небольшой, довольно уютный, обшитый досками и всячески утеплённый бункер.

– Хотите сказать, что, кроме вас, об этой пещере знает теперь только этот рыбак-контрабандист?

– Было ещё трое посвящённых, которые помогали ему в обустройстве пещеры и в контрабандистских операциях. Но одного из них пришлось казнить из-за буйства и непостоянства его характера, двое других сами благополучно отошли к праотцам, погибнув в море во время шторма. Правда, утверждают, что шторм тоже был вызван разведкой Ватикана, – лукаво ухмыльнулась Мария-Виктория, – однако лично я в святопрестольные сверхсилы не верю. А вы, штурмбаннфюрер?

– Позвольте полюбопытствовать, почему не убрали этого рыбака?

– Это физически очень сильный и решительный человек, настоящий пират, умеющий орудовать ножом и пистолетом.

– Понятно, именно его вы используете в роли цербера, который занимается охраной этой пещеры.

– Благодаря нам он отсиделся то на вилле, то в самой пещере в течение всей войны, избежав мобилизации и ни в чём не нуждаясь. В знак признательности рыбак готов убрать каждого, кто попытается проникнуть в пещеру без моего согласия. Убирать такого человека – слишком расточительно.

6

Выход из островного каньона оказался более удачным, поэтому обошлось без ещё одной отметины на борту. Штурмбаннфюрер придирчиво осмотрел склон скалы. Княгиня была права: никаких признаков того, что на одном из крутых склонов её находится пещера, заметить было невозможно.