Feminist fight club. Руководство по выживанию в сексистской среде

Мвахаха, удачи – мы отлично овладели искусством сливаться с толпой. Члены ФБК могут выглядеть как «обычные» женщины. Мы можем твитить про «вице-президента»; приносить апельсиновые дольки на футбольный матч вашего ребенка; свайпать влево вашу страничку в Тиндере; управлять вашей компанией или бегать рядом с вами в тренажерном зале. Несмотря на этот хитрый камуфляж, имейте в виду: члены ФБК обучены методам ведения холодной войны, нейтрализации и блокирования микроагрессий, а также изнурительному физическому бою. Мы умеем «кодить», делать взрывчатку и знаем наизусть тексты песен Мисси Эллиот.

Как сделать мою рабочую среду более дружелюбной к членам ФБК?

Можете начать с комнаты матери и ребенка. Другие возможные преимущества: офисная температура выше 13 °C (серьезно, я единственная, кто мерзнет?!); копии «Nice Girls Don’t Get the Corner Office», небрежно разбросанные по столам боссов-мужчин. Проведение караоке-вечеров вместо бир-понга – тоже неплохая идея (должны же мы где-то практиковать наши боевые гимны). О, и остановите себя в следующий раз, когда у вас возникнет желание спросить коллегу на восьмом месяце беременности, ждет ли она «своего отдыха».

Мужчинам можно вступать в ФБК?

Да! И мы призываем их к этому. Самый простой способ записаться в Мужской вспомогательный клуб – это сразу же перейти на страницу 235 для очень особенного ОППУ – Объявления о предоставлении пенисных услуг. Распечатайте его, запихните в свои штанцы-молодцыи разбейте лагерь в местной кофейне, пока кто-нибудь вас не завербует. Расслабьтесь. Мы узнаем вас, когда увидим (и да, мы будем капучино, спасибо). Остальные вербовочные пункты ФБК включают спиралевидную очередь у женского туалета; раздел «феминизм» местного книжного инди-магазина; лесбийские бары для дайвинга; поэтические дуэли; марши в Вашингтоне.

Кто-нибудь обязательно выйдет на связь[4].

Часть первая: Знай своего врага Поведение, на которое стоит обращать внимание

Обратимся к истокам.

Феминистский бойцовский клуб был основан в 2009 году. Мы не претендовали на то, чтобы быть первой группой женщин, которые встречаются в тесной квартирке и жалуются на свою работу. Во времена моей матери такие еженедельные собрания назывались группами повышения сознательности – женщины, часто в отсутствие мужа, встречались, чтобы спросить друг друга: «Как вы относитесь к своей роли домохозяйки?», «Чем еще вы хотели бы заниматься в жизни?», «Вы когда-нибудь симулировали оргазм?».

Эти группы станут основой движения второй волны феминизма: они будут издавать подпольные газеты, лоббировать политику и устраивать многочисленные акции протеста. Сидячую забастовку в Ladies’ Home Journal с требованием нанять женщину-редактора; «Заигрывания» на Уолл-стрит, где женщины выкрикивали комплименты и присвистывали вслед проходящим мужчинам; и знаменитую демонстрацию на конкурсе Мисс Америка 1968 года, где протестующие бросили свои лифчики, пояса для чулок и высокие каблуки в мусорное ведро с надписью «Свобода»[5]. У каждой из групп была своя тактика, и они во многом расходились во мнениях, но их объединяло убеждение, что, как выразилась Кэти Сарачайлд, «женщины, наверное, самые интересные люди в мире». Сарачайлд входила в группу под названием «Нью-Йоркские радикалки». (Она также придумала фразу «Сестринство – Сила».)

Мой собственный Феминистский бойцовский клуб был основан на верхнем этаже «Макдоналдса» на Манхэттене за молочными коктейлями и картошкой фри. Нас было трое, каждая занимала скромную должность на телевидении. Это было вскоре после того, как Барак Обама занял пост президента, а Конгресс впервые с 1978 года не увеличил представительство женщин. В том же году Дэвид Леттерман признался, что спал со своей ассистенткой; аналитика ESPN уволили за отношения с молодой сотрудницей; а Криса Брауна обвинили в нападении на его тогдашнюю девушку Рианну.

Все эти скандалы были всего лишь информационным фоном, но их причины лично касались каждой. Одна из нас, секретарша, уже больше года выполняла работу на две ступеньки выше своей зарплаты, но без денежной компенсации. (Когда она попросила повышения, ей сказали, что «сейчас неподходящее время».) Другую, после четырех лет работы секретаршей, «повысили», но без прибавки к зарплате или функций прямого начальника. Теперь она сидела в комнатке без окон, которую называла «шкофис» (шкаф-офис), рядом с кладовкой, где главный босс хранил свои вещи из химчистки. Она даже приклеила на стену фотообои со сценой на карибском пляже, чтобы избавиться от чувства клаустрофобии.

«Мы считали, что застряли, и у нас нет возможности выбраться, – скажет она об этом времени позже. – У нас не было ни связей, ни наставников. И я думаю, что мы рано поняли, что – во всяком случае, на моей работе – мнение мужчин ценится гораздо больше, чем мнение женщин».