Фемистокл

«Тут что-то не так! - мелькнуло у него в голове. - Может, это какая-то другая гетера с похожим именем?»

Но всякие сомнения Фемистокла мигом исчезли, когда он увидел вошедшую в пиршественный зал женщину в голубом пеплосе, с еле прибранными волосами. Это была Гермонасса!

Сердце Фемистокла сильнее забилось в груди, когда он встретился с гетерой взглядом и услышал негромкое приветствие из ее уст.

Фемистокл даже не успел ответить. Ему помешал Павсаний:

- Спартанец приказал Гермонассе приблизиться к нему и встать на колени.

На щеках гетеры вспыхнул румянец стыда, тем не менее она молча повиновалась.

К изумлению и внутреннему негодованию Фемистокла, Павсаний, развалившись на стуле, задрал на себе хитон и обнажил свой детородный орган.

- Займись-ка делом, милая, - с похотливой усмешкой промолвил он. И, обращаясь к Фемистоклу, добавил: - Когда мы взяли персидский стан при Платеях, какие там оказались персияночки, как они умеют услаждать мужчин! Не передать словами! Но мне запомнилась одна египтянка, не помню ее варварского имени. - Павсаний слегка поморщился. - Я подарил ее начальнику своих телохранителей, о чем теперь жалею. Строптивым лаконянкам далеко до этой египтянки. У наших женщин божественно прекрасные уста, но кое-каким умением их боги не наградили.

Павсаний громко и развязно расхохотался.

У Фемистокла пересохло во рту от увиденного. Он вполуха внимал Павсанию, который продолжал описывать свои сексуальные «подвиги».

- Когда мои воины вошли в Фивы, то ко мне привели жену и дочерей изменника Тимегенида, который уговорил фиванцев заключить союз с Ксерксом. - Павсаний одной рукой поглаживал Гермонассу по волосам. - Старшей из дочерей было шестнадцать лет, младшей - четырнадцать. Очень миловидные девочки! По просьбе матери я не стал лишать их девственности, заставил ублажить мое «сокровище». Они делали это по очереди. Но перед этим я неплохо развлекся с их грудастой мамашей…

Павсаний вдруг издал несколько блаженных стонов…

- А теперь, милая, сделай приятное моему другу, - отдышавшись, властно произнес он и указал на Фемистокла. - Тем более что ты в прошлом не раз отдавалась ему. Вспомни былые деньки!

Фемистокл бурно запротестовал.

Павсаний принялся уговаривать его, уверяя, что между едой и сном очень полезно насладиться красивой женщиной.

Тут, нарушив их спор, вновь появился посланец эфоров.

- О боги Олимпа! - простонал Павсаний, схватившись руками за голову. - Когда же закончится в Спарте владычество обнаглевших от власти эфоров! Меня - царя! - принуждают, как мальчишку, присутствовать на ужине в доме сисситий!

- Царь, если ты не подчинишься, то эфоры по закону лишат тебя командования войском, - громко и бесстрастно объявил гонец.

- Иду, иду! - с видом уязвленного самолюбия воскликнул Павсаний. - Эй, слуги, где мой плащ?

Оставшись одни, Фемистокл и Гермонасса какое- то время сидели молча. Она положила голову ему на плечо. Он держал ее руку в своих ладонях, нежно перебирая суставы точеных пальчиков с гладкими перламутровыми ноготками.

Наконец Гермонасса с ненавистью произнесла:

- Если бы ты знал, Фемистокл, как мне опостылел этот дом и этот город! А Павсания я просто готова убить.

- Что же заставило тебя стать его наложницей? - спросил Фемистокл, давно мысленно искавший ответа на этот вопрос.

Прежде чем заговорить, Гермонасса глубоко вздохнула.

Затем она стала рассказывать, что, когда Фивы были поставлены на колени, кое-кому из местных аристократов, уличенных в тесной дружбе с персами, удалось бежать от мести спартанцев и коринфян. Одним из них был Аттагин. Спартанцы усердно его искали. Аттагин перебрался на остров Эвбею и был случайно узнан в городе Халкида. Халкидяне схватили его и передали эгинцам. Эгинцы решили выдать Аттагина коринфянам, поскольку те обещали за него большую награду. Спартанцы же за пленение или убийство Аттагина ничего не обещали.

- Коринфяне послали на Эгину триеру, - говорила Гермонасса. - На беду, командиром этого корабля оказался мой брат. В пути Аттагин умело изобразил приступы удушья, поэтому его вывели из трюма на палубу отдышаться. Руки у Аттагина не были связаны. Стражники не уследили за пленником. Они не ожидали, что Аттагин отважится прыгнуть за борт, когда до суши оставалось не меньше семи стадий. К тому же была ночь… В Коринфе моего брата обвинили в том, что он был в сговоре с Аттагином и тот бежал не без его помощи. Главным обвинителем выступал Адимант. Он же настаивал на казни Каллина. Мерзавец таким образом мстил мне за прошлое, за мою неприязнь к нему! Я обратилась за помощью к Павсанию, только он мог спасти Каллина от петли. Павсаний выставил условие: я должна стать его наложницей. Я согласилась. Надо же было выручать брата!

Гермонасса немного помолчала.

- Теперь я вынуждена терпеть унижения от Павсания, поскольку поклялась богами выполнять все его прихоти. А какие это прихоти, ты, Фемистокл, только что видел сам…

Глава одиннадцатая. ПОХОД НА КИПР