Фемистокл

Прощаясь на берегу с друзьями и родственниками, Аристид выглядел спокойным и невозмутимым, как всегда. Но едва корабль вышел в море и скалистый берег Аттики стал отдаляться, постепенно превращаясь в далекую гряду горных вершин, подернутых неясной туманной дымкой, невозмутимость сменилась приступом сильнейшего отчаяния.

Аристид спустился под палубу, в тесное низкое помещение на корме, и там дал волю слезам, которые неудержимо полились из его глаз.

Харикло, обеспокоенная долгим отсутствием мужа, тоже сошла вниз под палубу, оставив детей на попечение служанки. Вид рыдающего Аристида до такой степени поразил Харикло, что она просто остолбенела на несколько мгновений. Затем она вернулась обратно на палубу, так и не сказав супругу ни слова утешения и не в силах подавить в себе злорадное удовольствие. Мстительная Харикло не могла простить Аристиду его увлечение Стесилаем. И тем более не могла простить его неудачное соперничество с Фемистоклом, из-за чего гордая и своенравная Харикло была обречена, разделяя долю неудачника-мужа, в течение десяти лет жить на чужбине. Дочерям же предстояло стать невестами в чужом городе без всяких перспектив на выгодный брак.

Харикло выросла в семье, где выгода и богатство ставились выше честности и бескорыстности. Отец ее был чистокровным аристократом. Поскольку Харикло не блистала красотой, да к тому же была вспыльчива и своенравна, все завидные женихи обходили ее стороной. Харикло уже перевалило за двадцать, когда наконец состоялась ее помолвка с Аристидом. Об этом хлопотал его дядя со стороны матери, поскольку отца Аристида к тому времени не было в живых. Аристид был старше Харикло на двадцать лет и тоже находился и ситуации, когда ему нужно было срочно жениться, чтобы не остаться вечным бобылем.

Семья жениха после смерти его отца прозябала и бедности. Однако его предки были очень знамениты и Афинах, а о самом Аристиде шла молва как о честнейшем на афинских граждан. Потому-то Афинагор, отец Харикло, согласился выдать свою дочь за Аристида в надежде, что со временем зять разбогатеет, занимая высшие государственные должности.

Один из сыновей Афинагора был убит в пьяной драке, другой дважды проходил по суду за мелкое мошенничество. Никакой надежды на то, что младший сын когда-нибудь станет стратегом, или фесмофетом, или хотя бы секретарем Ареопага, у Афинагора давным-давно. Поэтому он радовался за дочь, супруг которой неизменно первенствовал и в народном собрании, и в совете Пятисот, и на заседаниях различных коллегий, покуда соперничество Аристида с Фемистоклом не завершилось столь печально.

Расставаясь с дочерью и внучками на пристани, Афинагор с трудом сдерживал слезы. Честность Аристида казалась ныне корыстолюбивому Афинагору не достоинством, а худшим из недостатков, о чем он не замедлил сказать прямо в лицо своему зятю.

В Эретрии же Аристида встретили как дорогого гостя. Люди не забыли, как после разорения их города персами семь лет тому назад именно он уговорил афинское народное собрание способствовать восстановлению Эретрии. Афиняне ссудили разоренных войной эретрийцев деньгами и помогли им восстановить храмы как в черте города, так и за городской стеной. Немало афинских каменщиков трудились в Эретрии, возводя на месте разрушенных и сожженных жилищ новые дома и портики. Поскольку персы увели в рабство множество людей, власти обезлюдевшего города стали призывать жителей Аттики и близлежащих островов переселяться во вновь отстроенную Эретрию. Всем переселенцам были дарованы права гражданства.

Дом Эсхина, Аристидова гостеприимца, стоял в самом центре города, близ рыночной площади. В этом районе жили в основном зажиточные граждане. Дома здесь стояли плотно друг к другу, теснясь на плоской вершине обширного холма. Единственная широкая улица тянулась от южных городских ворот через кварталы бедноты и далее мимо домов знати к агоре[60]. Поскольку в глубокой древности на этой широкой и прямой улице проводились состязания в беге, за главной улицей Эретрии закрепилось название Дромос.

Другая столь же длинная, но не столь широкая и прямая улица пересекала Эретрию с запада на восток. Эта улица называлась Скиада, что значит «Тенистая». Вдоль Скиады росли дубы и буки, а также кипарисы, вырубать которые было запрещено законом. Это повелось с момента основания Эретрии, когда сюда пришли из Аттики первые ионийцы. В месте пересечения Скиады и Дромоса[61] находилась главная площадь, где стояло здание Совета и проходили народные собрания.

Эсхин, сын Нофона, довольно часто бывал в Афинах, неизменно останавливаясь в доме Аристида. Последний за всю свою жизнь побывал в Эретрии лишь дважды, и то еще до нашествия персов.