Феномен

Выспался я отлично. Мне подобрали каменный домик рядом с тем зданием, где временно разместился штаб корпуса, боевая работа там не прекращалась ни на минуту, просто одни командиры отдыхали, другие работали, так и менялись. Дом принадлежал командиру гарнизона, который погиб в боях за город, слуги разбежались, так что я спокойно тут разместился. Мой денщик и бойцы взвода обслуживания привели дом в порядок, постелили свежее постельное бельё. Отлично отдохнул. Сумина смотрю, ещё нет, он другую спальню занимал.

Завтрак уже был готов. Читая свежие шифрограммы, я хмыкал себе под нос: Жуков улетел сразу после инспекции сил у Минска. Вряд ли испугался, не тот он человек, просто убедился, что подвижных соединений там попросту нет. На завтрак у меня был отличный омлет, с гренками и овощами, а после я выпил чаю, обязательно с лимоном. Собравшись, надел свой камуфляжный костюм, отдающий мылом и свежестью: за ночь его постирали, высушили и погладили.

Покинув домик (а он хороший, сам бы в таком не отказался жить), я прошёл в штаб. Генерал Сумин уже находился там, тоже отдохнул, но пришёл раньше. Днём мы командовали попеременно: до обеда – он, я спал, после обеда я сменил его, а ночью мы отдыхали, в штабе оставались только дежурные офицеры, потому что ночью боевая работа наземными силами не велась.

– Есть свежие новости? – поинтересовался я, просматривая сводку по корпусу (сюда стекалась вся информация).

– Нет, особо срочных нет. Илы хорошо поработали бомбами и ракетами по идущей сюда пехотной дивизии, частично рассеяли, частично разбили, пока собирают, что осталось. Как доложила воздушная разведка, оборону строят: думают, мы на Варшаву идём. Да, мы час назад потеряли один связной самолёт, дотянул с дымом до одной из наших манёвренных групп. Самолёт сгорел, лётнабы живы. Это они доложили о дивизии немцев. Следователи по командирам из лагеря ещё работают, но за ночь две сотни уже отправили в Минск на транспортниках. Подразделения корпуса вокруг нас уже закончили принимать пищу, я дал приказ начать движение на Люблин, двадцать минут как. Пора и нам.

– Да, отдавай приказ.

Штаб начал сворачиваться, имущество грузилось в машины, я же тем временем на своей эмке, обычно следующей в штабной колонне, доехал до лагеря пленных командиров. Там уже тоже подогнали грузовики, свежие трофеи, и сажали людей в кузова. Я покинул машину, поправил форму и стал слушать доклад старшего охраны колонны, в которой повезут освобождённых. И тут от одного из грузовиков, где шла погрузка, меня окликнули:

– Товарищ старший лейтенант? Товарищ Сергеев!

Двое командиров, не веря своим глазам, смотрели на меня. Они вышли из группы освобождённых и направились было ко мне, но остановились, когда боец НКВД встал у них на пути, перегородив дорогу своим карабином.

– Бичурин и Семёнов, – сразу опознал я их и пояснил старшему конвоя: – Это мои бойцы. Лейтенант Семёнов командовал «тридцатьчетвёркой», а лейтенант Бичурин – взводом лёгких танков. Попали в плен на дороге в Пинск, где мою группу разбили. Участвовали в засаде у Кобрина на второй день войны, а чуть позже – в перехвате моторизованной роты СС. Неплохо проявили себя. Об этом писали в газетах. Вот что, проверить их в первую очередь – и ко мне.

– Они уже проверены. Архив лагеря мы взяли. Кроме попадания в плен предъявить им нечего. С немцами не сотрудничали.

Я подошёл и по очереди обнял парней, поинтересовавшись:

– Вы тут одни?

– Гелашвили немцы застрелили после боя, он ранен был, обгорел. Остальные погибли. Тот майор, командир стрелкового полка, здесь.

– Который погубил мою танковую группу и сорвал выполнение боевого задания? Где он?

– Его куда-то увезли.

– Отправлен в Минск, скорее всего, – пояснил командир охраны.

– Ясно. Этих двоих ко мне в эмку, остальных грузите. – И обратился к лейтенантам: – Идёмте, пообщаемся.

Мы подошли к машине, и я велел им садиться назад, а то они замерли, не зная, что делать дальше. А сам продиктовал посыльному сообщение для радистов:

– В штаб армии, начальнику штаба генералу Васильеву. «Принять меры по поиску майора Седельникова, освобождённого из лагеря Седльце. Не привлекая к военному суду, за военный непрофессионализм, повлёкший за собой гибель танковой группы, снять с бывшего майора шпалы. Направить старшего лейтенанта Седельникова в формирующийся третий еврейский стрелковый полк». Моя подпись.

Посыльный убыл, а я сел в эмку, и она сразу сорвалась с места: нужно было нагнать штабную колонну, которая уже покидала городок. В городе оставалась десантная бригада из двух батальонов (два двигались с нами), а на аэродроме – истребительная эскадрилья с минимальным запасом топлива: за прошлый день всё истратили. Илы пока тоже тут, они перелетят на аэродром Люблина, как только мы его возьмём.