Феномен

Поправив ремешок планшетки, я направился по обочине в сторону Кобрина, где располагался штаб моей армии. Надо было искать попутку, и я довольно быстро поймал её, с милиционерами в кузове, которые тоже ехали в Кобрин. В пути я поглядывал по сторонам: вдруг немецких диверсантов примечу? Зная их частые ошибки в обмундировании и вооружении, опознать их не так уж и сложно. Но нет, не попались: то ли мне не повезло, то ли повезло им.

К штабу меня, конечно, подвозить не стали, остановились на перекрёстке и показали пальцем, куда идти. Дальше полуторка покатила в одну сторону, а я с чемоданчиком пошёл в другую. Чемодан я достал ещё до того, как машину остановил: должен быть с вещами – они есть у меня. У водопроводной колонки наполнил фляжку. У штаба я отряхнулся от дороги, воспользовавшись щёткой, которую принёс мне помощник дежурного, а после вошёл.

Дежурный по штабу армии внёс информацию обо мне в журнал и отправил оформляться. Документы у меня были в порядке, о моём прибытии они знали, и я уже успел сообщить о расстреле поезда с воздуха.

Тут в коридор вышли несколько старших командиров, включая одного генерал-майора. Я его знал по прошлой жизни: по-глупому включили в расстрельную группу командиров Западного фронта во главе с Павловым.

– Кто такой? – с хмурым видом спросил у меня генерал.

– Старший лейтенант Сергеев. Переведён к вам с Севера в двести пятую моторизованную дивизию в качестве командира моторизованного батальона. Сегодня утром поезд, на котором я ехал, попал под налёт, я очнулся на насыпи, выброшенный наружу взрывом авиабомбы.

– Старлей?

– Разжалован из капитанов за драку с любовником жены. И жены лишился, и звания. О звании больше жалею.

– Ты же вроде из стрелковых частей переведён? Танки знаешь?

– Да, товарищ генерал, включая новейшие. Тактику боя изучал. В Финскую на танке повоевать пришлось: заменил убитого командира.

– Новейшие? «Три-четыре» знаешь?

– Да, обеих модификаций: с пушкой «Л-одиннадцать» и «Ф-тридцать четыре».

– Что скажешь по модификациям?

– С пушкой «Л-одиннадцать» говно полное.

– Лейтенант, не выражайтесь! – рявкнул один из полковников.

Генерал Коробков на некоторое время задумался, а потом приказал одному из полковников:

– Оформите Сергеева командиром сборного отряда и введите его в курс дела.

– Есть, – козырнул полковник и повёл меня за собой.

Я отдал документы, чтобы меня оформили, и, кстати, не в 205-ю моторизованную дивизию, а в 13-ю танковую, на должность заместителя командира первого батальона 60-го танкового полка. Вот такой странный выверт карьеры. Ситуацию прояснил полковник, начальник артиллерии армии. Отвечающий за танки в настоящее время отсутствовал, находясь в отпуске, и этот полковник тянул две должности.

Вот что я выяснил. Неподалёку расположилась дивизионная школа, где молодые танкисты нашей 30-й танковой дивизии проходили обучение. Моя задача – подготовить сборный отряд, по сути, один из резервов командарма. Рассчитывать на что-то серьёзное я не могу, максимум десяток сильно ушатанных танков и танкеток будут на ходу. Приказ в школу уже отправлен, технику готовят к маршу, заправляют и вооружают, грузят боеприпас.

Но главное не это. В 14-й механизированный корпус, а точнее в нашу 30-ю танковую дивизию, передали четыре танка Т-34. Вчера их как раз согнали с железнодорожных платформ и под чехлами перегнали в школу дивизии. Перегоняли командиры, которые хоть немного знали эти машины. Сейчас этих командиров нет, убыли в свои части. Поэтому моя задача, пока не будет отдан приказ выдвигаться, за счёт курсантов и инструкторов школы сформировать четыре экипажа и начать обучение на новейших танках, раз я их знаю. Ну, эта работёнка по мне.

Документы оформили, приказ на руки я получил. Выйдя из здания штаба, я двинул было прочь, как вдруг остановился и, поставив чемодан на землю, стал для виду копаться в планшетке. Моё внимание привлекли два командира, подкатившие на мотоцикле-одиночке. Один, поправляя форму, направился в штаб, дробно простучав по ступенькам каблуками сапог, а второй остался сидеть на мотоцикле, причём мотор был не заглушён.

Одного из этих диверсантов, а именно того, что вошёл в штаб, я знал: когда тут воевал, он прибился ко мне в дивизию под видом окруженца, но мои особисты быстро его вычислили, раскололи и шлёпнули. При захвате он, ловко работая ножом, ранил Трофимова в руку.

Поставив чемодан к стене, чтобы его не затоптали, я направился к мотоциклисту. Он даже обернуться не успел, как обмяк от удара ребром ладони по шее. Мотоцикл начал заваливаться набок. Подхватив мотоциклиста под мышки, я положил его на землю, а мотоцикл поднял и, заглушив, поставил на подножку.

– Лейтенант, в чём дело?! – грозно пробасил подошедший ко мне батальонный комиссар.

– Немецкий диверсант. Посторожите его, я за вторым.

Забежав в штаб, я спросил у дежурного в звании капитана:

– Сейчас лейтенант НКВД зашёл, куда направился? Это вражеский диверсант.

– К секретчику. Вторая дверь слева, – ответил капитан, держа у ушей две телефонные трубки.