Обращает на себя внимание тот факт, что список из шести удальцов, отличившихся в битве, состоял не из одних княжеских дружинников. О боярском статусе Гаврилы Олексича мы узнаем, во-первых, из формата его имени: он поименован с отчеством. Во-вторых, поименован первым. Что, впрочем, может быть связано с его особенным геройством. В-третьих, более подробно о нем повествует поздний источник – Бархатная книга. В ней рассказом о происхождении Гаврилы открывается раздел, посвященный нескольким дворянским родам, которые числились его потомками. Родословие Гаврила Олексича дано в статье, посвященной роду Свибловых, которые считались происходящими от одного из двух сыновей Гаврилы – Акинфа, а Пушкины происходили от другого – от Ивана Морхини. «Изъ Немецъ пришолъ Радша. А у Радши сынъ Якунъ. А у Якуна сынъ Алекса. А у Алексы сынъ Гаврило Алексичь. А у Гаврилы дети: Иванъ Морхиня, Да Акинфъ. И отъ Ивана Морхини пошли Товарковы, Замыцкие. А отъ Акинфа пошли Свибловы, Каменские, Застолбские. А у Ивана Морхини одинъ сынъ Александръ. А у Александра 5 сыновъ: Григорей Пушка, Да Володимиръ Холопища, Да Давыдъ Казаринъ, Да Александръ, Да Федоръ Неведемица»[142]
.Сбыслав Якунович – тоже боярин, но не княжеский, а новгородский. Новгородская первая летопись младшего извода упоминает его в числе новгородских тысяцких. Судя по тому, что его предшественник на посту тысяцкого Степан Твердиславич скончался в 1243 г., его карьера тысяцкого началась именно с этого времени. Фигура Сбыслава интересна в двух отношениях. Во-первых, мы видим, что в XIII в. бояре еще не превратились в отчужденных полководцев, наблюдавших ход сражения, сидя в вызолоченном седле вдали от места битвы, и были способны в бою результативно помахать таким демократическим оружием, как топор. Во-вторых, важно, что в решающий момент городская знать вполне могла встать плечом к плечу с княжескими дружинниками.
Полочанин Яков – княжеский ловчий. Ловчий считался важной придворной должностью, организатором охоты. Ловчие нередко упоминаются в древнерусских текстах как представители непосредственного княжеского окружения. Происхождение из Полоцка неудивительно. Полочанкой была жена молодого князя. Как известно из других источников, с отданной замуж в другую землю княжной, как правило, отправлялось некоторое количество придворных из ее былого окружения.
Меша – тоже новгородец. С одной стороны, упоминание без отчества могло бы свидетельствовать о его простонародном происхождении. С другой, в бой он вступил не один, а со своей дружиной. То есть в данном случае он не рядовой участник битвы, а командир. Его имя тоже было вовлечено в оборот позднейших генеалогий. По меткому выражению Д.Г. Хрусталева, «знатные дворянские фамилии распределили между собой в качестве пращуров чуть не всех героев Невской битвы». Упомянутый Меша оказался осмыслен в качестве основателя знатного рода бояр Морозовых. Хотя, строго говоря, летописных оснований (по крайней мере, если говорить о сегодняшнем состоянии этого вида источников) для такого отождествления нет.
Сам по себе Меша – фигура интересная. Кто мог иметь свою дружину в средневековом Новгороде? Во главе собственных дружин обычно выступают князья. Уже даже княжеские бояре отдельных дружин как будто не имеют. Да и городские бояре, такие как именитый Сбыслав Якунович, тоже показаны в битве как отдельные действующие лица, а не главы отрядов. Если буквально следовать тексту, собственные дружины в Невской битве были только у Александра и у этого самого Меши. При этом Меша не удостоен отчества. Такое сочетание факторов позволяют предполагать в Меше главу собственного подразделения неаристократического происхождения. Это мог быть отряд ушкуйников, принявший участие в общегородском мероприятии. Характерно, что среди всего разнообразия целей Меша с дружиной выбрал для атаки цель характерно пиратскую – корабли.
Сава – дружинник, «от молодых его», то есть член младшей княжеской дружины. И Ратмер «от слуг его». Тоже, видимо, дружинник. Очевидно, термины «молодые» и «слуги» обозначали какие-то категории внутри княжеской дружины. Увы, сказать точно, как они соотносились между собой, теперь невозможно. И слово «молодой», и слово «слуга» означают явно каких-то не самых высокопоставленных членов дружины. Но кто из них выше по статусу, не ясно. Можно только предполагать, что статус «молодого» выше, чем статус «слуги», раз Сава упомянут раньше Ратмера.