Феномен одиночества

– Не нужно насилия, – я поднял руки ладонями к младшему Бакиеву и поднялся на ноги, – Говорите, куда идти.

– Вниз…

На улице возле самого крыльца стоял в спешке припаркованный аэрокар. Расул впихнул меня на заднее сиденье, огороженное прозрачной стенкой от водительского места, быстро обежал машину, постоянно озираясь, сел за руль и рванул с места так, что меня болезненно прижало к спинке.

– Молись! Сейчас из тебя всё вытащат! – начальник контрразведки хохотнул и с трудом увернулся от встречного потока.

Я смиренно сложил руки и задумался. Наверняка не стоит недооценивать пыточные подвалы, но мог ли Махдиф или император отдать приказ везти меня туда? Судя по поведению Расула, он наверняка действует в тайне ото всех. Симбионты позволят продержаться несколько часов, а за это время меня хватятся. Так даже лучше.

Посадка оказалась жёсткой у неприметного здания посреди плотной застройки деловых кварталов. Я не сопротивлялся и сам вышел наружу, когда открылась дверь.

– Расул, – слова вылетели в пространство, многократно отражались и снова, и снова били в цель, – Почему ты создаёшь себе врагов? Почему делаешь всё возможное, чтобы тебя ненавидело как можно больше людей?

Он подло, исподтишка ударил меня дубинкой в живот, а когда я упал, долго бил ногами по рёбрам. Симбионты прекрасно справлялись и в нужное время отключали боль. Истерика Расула не утихала и пришлось изобразить потерю сознания, чтобы остановить побои. Начальник контрразведки сразу же замер от страха, но не от того, что убил человека, а потому что не успел вырвать признание, и теперь не сможет эффектно раскрыть заговор.

– Эй? – визгливый голос дрожал, – Ты живой?

Вспотевшие ладошки зашлёпали по моим щекам, отдаваясь тупой болью по всему телу. Я закашлялся и сделал вид, что не могу встать. Из неприметной дверки вышли двое полицейских, которым Расул знаками указал занести меня внутрь. Моя голова болталась из стороны в сторону и удавалось довольно неплохо осмотреться: узкие коридоры змеились и изгибались, уходя вниз, множество дверей с номерами вместо надписей на табличках. По ощущениям до поверхности было уже с полсотни метров, когда конвоиры остановились перед механическим шлюзом. Расул приложил к считывателю свой ключ, и в нос ударил запах страдания. Закисшая вонь крови и испражнений, горечь холодного пота рвались через ноздри в мозг, чтобы деморализовать человека ещё до того, как он переступит порог кабинета заплечных дел мастера.

Без церемоний моё тело швырнули на кресло. Старичок в синем комбинезоне из водоотталкивающей ткани деловито пристегнул ремнями руки, ноги и шею к специальным выступам. Расул подал палачу лицевой щиток.

– Ну… Приступим, – прозвучал старческий шёпот без единой эмоции, который с равным успехом мог означать начало какой-то скучной работы.

Сначала умелые руки поставили несколько уколов, а потом Расул с неравными интервалами подходил ко мне, низко наклонялся к лицу и спрашивал:

– Кто ты?

Действие препаратов частично погасили симбионты, но сознание плыло, угрожая потерей контроля. Хруст. Палач клещами ухватился за мизинец на ноге и специальной лопаточкой поддел ноготь. Введённая химия должна была усилить боль, но я только поморщился.

– Кто ты?

Тонкое лезвие оставило длинный порез на внутренней поверхности бедра, а посыпанный сверху порошок вызвал жжение, словно приложили раскалённую кочергу. Вот только нервы от ожогов погибают и боль становится тише, но тут вещество ничего не разрушало, а лишь возбуждало проведение определённых сигналов.

– Кто ты?

Новая серия уколов, и голову словно сдавили в тисках.

– Кто ты?

Палач делал что-то ещё и ещё, и ещё, показалось, что прошло несколько часов, когда я, наконец, отключился.

Придя в себя, я обнаружил, что уже не связан, лежу на чистой постели в своей комнате и улыбнулся: план сработал.

– Ты понимаешь, что произошло? – Махдиф сидел у кровати и смотрел на меня, а сзади на него через окно ярко светило солнце.

– Меня подозревают в теракте… В предательстве…

– Нет. Никто ни в чём тебя не подозревает. Ты Пророк, голос творца. Друг Императора.

– Что будет с Расулом?

– Залман смилостивился и сделал его шутом на несколько дней. Теперь держит постоянно при себе, будто в ошейнике на поводке.

Пока советник так легко отвечал на вопросы, я решился задать ещё один:

– Виновных нашли?

Лицо Махдифа осталось непроницаемым:

– Казнь сегодня вечером, сразу после молитвы. Ты сможешь стоять?

– Да.

– Отдыхай. За тобой придут, чтобы помочь добраться до площади. И подумай, что ты там скажешь народу.

3.18 Дурацкий спектакль