Феномен одиночества

– Если ты знаешь, как иначе успокоить толпу, то начинай прямо сейчас, – произнёс Махдиф, обводя рукой колышущееся море.

Среди тысяч голов там и тут торчали древки флагов с символическим изображением раскрытой книги, испускающей вверх луч света. Чёткий рисунок из нескольких линий легко можно было представить на будущих стягах грозных армий, на рукавах военной формы, в виде граффити на стенах домов. Отдел пропаганды постарался на славу: за считанные часы сориентировались, разработали символ, изготовили и раздали людям. Я обернулся ожидая, что сейчас с балкона, где стоял император, через перила перекинут гигантское шёлковое полотно, но этого не случилось – не все элементы истории Земли повторялись здесь в точности.

Оставались последние минуты, чтобы затормозить раскручивающийся маховик нового порядка, спасти дюжину обречённых и дать Даймоду шанс остаться самостоятельной силой в галактике, но я не имел права этого делать. Млечный Путь за последний месяц сделался крохотным и тесным. Империя очень скоро разорвёт сама себя в клочья. Чем быстрее, тем меньше крови моих товарищей будет пролито.

Я раскинул руки, словно обнимая толпу, и под рёв ярости и "праведного" гнева взошёл на эшафот, мимо Расула, который вцепился руками в рычаг виселицы.

– Братья! Присмотритесь внимательно к себе! Не тлеет ли в вас грех? – всё стихло, люди внимали Пророку, – Тот самый грех, который заставил сегодня ночью совершить убийство! Гордыня и жадность! Вместо того, чтобы трудиться во благо империи, – я поднял руку, указывая на осуждённых, но не опустил её, продолжая речь, – Они взалкали себе богатства и возгордились, присвоили себе право убивать! Они враги нашего ДОМА!

Толпа одобрительно взревела, знаменосцы поднимали флаги с символом Писания и с силой опускали вниз – раздавались громкие удары металлических наконечников о плиты площади. "Основательно они подошли к изготовлению атрибутики…" – подумал я.

– Гордыня и жадность погубила Саида, – вторая моя рука указала на тело, завёрнутое в дорогой саван, – Он взял на себя тяжёлую ношу защищать добропорядочных граждан от злодеев, но возгордился и творил суд, как ему хотелось! Наказывал невинных ради наживы! Помогал скрывать злодеяния и обогащался на этом! Создатель свёл грешников воедино и ПОКАРАЛ ИХ!

Я продолжал стоять, расставив руки, похожий в рассветных лучах на крест. Площадь погрузилась в непроницаемую тишину. Никто не мог даже дышать от услышанного, а значит нужно закончить мысль.

– Перед великим Творцом едины все! Как бы не возвысился человек, грех есть грех! От простого рабочего до Императора: все равны перед Всевышним! Каждому он дал согласно своего замысла! У всех нас, братья, одна цель! Да здравствует Даймод! Да здравствует Император! Во имя Бога!

Я обернулся чтобы посмотреть на балкон и увидел, по глазам императора, что он постепенно осознаёт произошедшее. На мой вопросительный взгляд Залман Токаев медленно кивнул, а потом вышел вперёд так, что его стало видно по пояс и приложив руку к сердцу опустил голову.

– Пророк принёс нам истину, – голос императора звучал громче бури благодаря множеству динамиков, – Я прощаю мятежников.

Расул задрожал от ярости. Его мышцы напряглись, а пальцы несколько раз перехватили рычаг. Начальник столичной полиции приложил слишком много усилий ради утреннего представления. Отмена казни могла поставить оборвать его карьеру. Приговорённые выбирались не просто так, а реально мешали проворачивать делишки ему и его дружкам. Расул не мог сдержаться сейчас, и я это понял.

– Пророк сказал, что Творец свёл воедино грешников! – прозвучал высокий голос, срывавшийся на визг, – Пророк сказал, что воля творца превыше желаний императора! Посмеем ли мы противится Богу? Я – нет!

Рычаг опустился и несколько тел рухнули вниз. С жутким хрустом сломались шеи, но так повезло не всем: щупленькому смертнику не хватило веса, и он задёргал ногами.

Толпа радостно завизжала, размахивая знамёнами. Император сразу же покинул балкон, тем самым вынужденно демонстрируя своё согласие.

Махдиф с ужасом смотрел на торжествующего брата, который драгоценным именным кинжалом перерезал горло несчастному смертнику, избавив его от страданий. Расул вымазался в крови и выглядел именно так, как дОлжно, чтобы олицетворять "новый" порядок. Я наконец опустил руки, чувствуя себя дирижёром адского оркестра. Оставалось принять аплодисменты и опустить кулисы; цветов, пожалуй, не будет. Толпа продолжала бесноваться. Обученные заводилы подогревали массу удачно подобранными выкриками, среди которых всё чаще звучала: "Бей неверных!". С разных сторон добавляли уточнения, кого именно считать неверными, но к единому мнению на этот счёт в тот день не придут: слишком много кандидатов было на эту роль.

Настала пора покинуть площадь. Меня никто не пытался задержать, наоборот, люди с почтением расступались независимо от своего социального статуса. Напоследок я обернулся и увидел, как Махдиф что-то говорил брату с испуганным выражением лица, а тот насмешливо отмахивался.

3.21 Крысы