Феномен одиночества

Мы с Рэйчел сели в корабль и покинули систему, одним нырком переместившись к базе внешней разведки Союза. Я сразу же запросил канал связи с Советом и получил очередь среди ещё нескольких тысяч других просителей. Возможно, не стоило прыгать через голову Тетерева, но мой доклад не терпел отсрочки.

4.4 Амнистия

– Вячеслав! – Тетерев, покрасневший от напряжения, бежал за мной по коридору в большой зал связи, – Стой же!

– У вас есть отчёт.

– Я его прочитал, но есть вопросы. Что я буду, как дурачок глазами хлопать на совещании? Давай поговорим – есть ещё время!

Я оценил время на субъективном мониторе и остановился.

– Спрашивайте.

– Почему ты уверен, что это не ловушка? Мы отправим диверсантов, а Гегемония их перехватит и получит повод напасть.

– Перед кем ей отчитываться? Степан Игоревич, мы не в двадцатом веке на Земле, где государства притворялись порядочными, чтобы не терять лицо перед соседями из-за страха быть разорванными на куски. Это разве не очевидно? У Гегемонии нет соседей и конкурентов кроме нас. Они готовятся к войне и нападут сразу же, как закончат строить флот, – я чувствовал себя неловко, объясняя само собой разумеющееся, но понял, что Тетерев просто боится. Его трудно было упрекнуть в малодушии. Как ветеран Пиратской войны, он внутренне сопротивлялся сделать любой шаг навстречу неизбежной резне, прекрасно помня запах горящей в броне плоти товарищей, помня масштабы потерь. Он до последнего момента хотел верить, что всё обойдётся диверсиями, точечными ударами и не выйдет из стадии вялотекущей конфронтации.

– Я всего лишь не хочу на совещании выглядеть неосведомлённым…

– Степан Игоревич, вы самый осведомлённый из всех нас. Пойдёмте.

Зал дальней связи здесь не использовался ни разу, судя по законсервированному оборудованию, с которым возились техники. Ребята не торопились, но слаженно и быстро выполняли свою работу: до подачи питания оставалось чуть меньше четверти часа.

Посреди круглой площадки уже стояла Рэйчел и, скрестив руки на груди, осматривалась.

– Ты уже здесь? – спросил я.

– Не терпится познакомиться с вашим правителем.

– Он скорее представитель Советов – без их ведома важные решения не принимаются.

– Вы хорошо поработали, – Тетерев говорил с оттенком грусти, – Партизанские отряды захватили пару промышленных районов на Даймоде, а в регулярных войсках начались волнения. Расул в истерике вводит одну за другой карательные меры, и уже скоро его будут ненавидеть все. Империя стремительно разваливается.

– С Директоратом и Большой Мамочкой так не выйдет, – с едкой усмешкой сказала Рэйчел.

Тетерев согласно кивнул.

– Тестовая подача питания! – громко крикнул один из техников, а несколько его коллег обошли зал, убеждаясь, что все закончили работу и находятся в безопасности.

Установка издала низкое гудение и затихла. Появился голографический кусочек кабинета Майна, пока пустой.

– Связь подтверждаю, – сказал инженер-наладчик. В поле зрения вошёл Ван Дэшен.

– Здравствуй, Вячеслав, – главнокомандующий флотом нашёл меня глазами.

– Приветствую, адмирал. Видели мой отчёт?

– Да. Ознакомился, – по-военному кратко ответил Дэшен и сразу перешёл к главному, – Насколько мы можем доверять ИИ?

– Ей нет смысла лгать нам, а цели объективны. И Большая Мамочка не ИИ. Это комплексная омега-структура с огромными вычислительными мощностями в виде расширений размером с планеты.

Ван Дэшен задумался. Он мерил шагами площадку и тёр то затылок, то подбородок. Было ясно, что решение нужно принимать сейчас, но ему не хватало данных и решимости дать отмашку.

– Что по поводу меня? – спросила Рэйчел.

Дэшен сделал вид, что только сейчас заметил её. Адмирал пожевал нижнюю губу и процедил сквозь зубы:

– Вопрос с надонийцами решён. Неделю шли переговоры и рассмотрение дела. Ты реабилитирована, но судимость останется. После окончания миссии вернёшься туда для исправительных работ сроком на десять лет. Без права досрочного освобождения.

Рэйчел хихикнула. Её забавляла ситуация.

– Я века была рабыней у садиста… А тут десяток лет в компании милых людей с интересной работой… – женщина театрально поклонилась, – Если вы столько сил потратили на меня, то боюсь представить, как бьётесь за собственных граждан.

– Кстати об этом, – Ван Дэшен вызвал несколько команд и в систему загрузились документы, – Теперь вы официально гражданка Союза.

Адмирал снова впал в задумчивость на несколько секунд, а потом его лицо просветлело:

– Старший капитан Тетерев, Совет сегодня вынесет решение по операции. Сообщу результаты позднее.

Связь прервалась. Рэйчел положила мне руку на плечо и тихо прошептала:

– Я надеялась поближе познакомиться с вашим президентом…

– Он в курсе. Из-за закона о публичности ему пока нельзя обсуждать такие вещи: секретность операции важнее всего.

– Странные вы… – я почувствовал, как тонкая рука скользнула по спине, – Пытаетесь играть в честность, правильность и… не получается.

– Противник слишком сильный.

– И ему неведома честность или порядочность.