Феноменальный П. Т. Гелиодор

Репетиции продолжались весь день без перерыва. Солнце уже несколько раз доходило до холмов на западе, но по необъяснимой причине снова оказывалось высоко в небе.

– Всё ещё шесть, – заметил инженер, сверившись с часами. Он поднёс их к уху и потряс. – Наверное, стоят.

– У нас столько времени, сколько понадобится, – сказал П. Т. – Дикарь-Одиночка! – позвал он ни с того ни с сего.

Дикарь Маллиган вздрогнул.

– Что такое?

Он сидел в заднем ряду, забросив ноги на спинку кресла. В последние дни стройки Маллиган трудился изо всех сил, а теперь наслаждался репетициями.

– Не хочешь ли поучаствовать в нашем необыкновенном представлении?

Дикарь Маллиган рассмеялся.

– Я?

– Разве ты не желаешь войти в историю?

– Не думаю, дружище. Мне и здесь хорошо.

– Ты Дикарь Маллиган, не забывай об этом.

– И что с того?

– Ты родился из джунглях, рос среди медведей, и охотники ловили тебя сетями.

– Бред. И я тебе уже говорил: у тебя чересчур богатое воображение.

– Если не ошибаюсь, закон не запрещает мечтать. Что ж, не беда. Найду кого-нибудь другого.

– Вот именно, найди кого-нибудь другого, – ответил Дикарь Маллиган, обеспокоенно пожёвывая зубочистку.

П. Т. спустился со сцены и присел рядом с матерью. Она не отрывала глаз от вышитого носового платочка, который перебирала в руках, как чётки.

Оливии Фридберг становилось хуже на глазах.

Что происходило в её голове? Никто не знал.

Она говорила с людьми, которые уже умерли или которых вообще никогда не было – она просто их придумала. Однажды она решила, что гостит у президента Джексона (вместо которого год назад избрали Мартина Ван Бюрена), в другой раз ей привиделось, что она находится в старом родительском доме в Германии. Как-то она заявила, что ей десять лет, а на следующий день – уже сорок пять. По ночам, в редкие часы отдыха, ей снились кошмары, и она просыпалась вся в поту.

Однажды утром, увидев П. Т., Оливия завизжала: она не узнала сына.

– Что тебе нужно? – кричала она. – Здесь нечего красть! Вот вернётся муж, он тебе задаст! Убирайся сейчас же!

Сельма пыталась объяснить матери, что это никакой не вор, а её единственный сын. П. Т. тогда просто ушёл, но сердце у него разрывалось.

Благотворительные организации, такие как «Дом Вирджинии Т. Смит для неизлечимо больных» в Ньюингтоне, никогда бы не взяли её под опеку, ведь об Оливии могли заботиться пятеро детей и деверь, а следовательно, она не попадала в категорию неимущих, которым положено содержание. Кроме того, о подобных местах ходили зловещие слухи. Говорили, что пациентов там надолго привязывают к кроватям, не содержат в чистоте, опускают в ледяные ванны, морят голодом. «Мы сами позаботимся о матери, – сказал тогда П. Т. – Будем стараться изо всех сил. И ты тоже, дядя Сайрус. Нельзя оставлять её одну. Будем ей во всём потакать».

– Мама, – ласково обратился он к Оливии.

– Да?

– У нас завтра премьера.

– Какая премьера?

– Премьера моего представления. Видишь, где мы? В театре. Это театр чудес.

– Как прекрасно! – воскликнула Оливия и захлопала в ладоши, как близняшки. – А мне что делать?

– Что бы ты хотела делать, мам?

– Творить волшебство. Хочу прогнать дурные сны, чтобы они исчезли, утекли как песок меж пальцев.

П. Т. улыбнулся.

– Отличное волшебство. Оно многим поможет.

Оливия кивнула.

– Я люблю тебя, сынок.

– И я люблю тебя, мама.

– Который час? – спросил инженер.

– Шесть, – крикнул Дикарь Маллиган из другого конца зала.

– Не может быть!

П. Т. улыбнулся и посмотрел на небо через окно.

– Солнце зайдёт, когда мы закончим, – сказал он мечтательно.

Так и случилось: когда последний номер отрепетировали и утвердили, солнце тихо и незаметно скользнуло за горизонт.

Всё было готово.

П. Т. тоже.

Глава 9 Феноменальный театр «Никель»

П. Т. ГЕЛИОДОР С ГОРДОСТЬЮ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ТЕАТР ЧУДЕС «НИКЕЛЬ»!

НЕОБЫЧАЙНОЕ, ФАНТАСМАГОРИЧЕСКОЕ, НЕПРЕВЗОЙДЁННОЕ, ПОТРЯСАЮЩЕЕ ЗРЕЛИЩЕ! ВЫ БУДЕТЕ СМЕЯТЬСЯ И ПЛАКАТЬ!

СЕНСАЦИОННЫЕ НОМЕРА ЗА МИЗЕРНУЮ ПЛАТУ В ОДИН НИКЕЛЬ!

В СУББОТУ 2 ИЮНЯ В 7 ЧАСОВ ВЕЧЕРА.

ПРИ УЧАСТИИ ПРЕВОСХОДНОЙ ПЛОТНИЦКОЙ МАСТЕРСКОЙ И ЛЕСОПИЛКИ М-РА СВИТЧАЙЛДА И НЕОЦЕНИМОМ ВКЛАДЕ ИНЖЕНЕРА УЛЬРИХА КАССЕЛЯ.

П. Т. развесил несколько афиш вдоль главной дороги Согатака и напечатал сотню листовок у Маркуса Хэнкока-младшего, брадобрея, унаследовавшего типографию отца, Маркуса Хэнкока-старшего, который замёрз во время знаменитой снежной бури.