Читаем Феноменология зла и метафизика свободы полностью

И коль уж речь зашла о поступке и мотивации, то недалеко и до личностей. Осмысление духовного опыта предполагает обращение к его материалу. А таким материалом могут быть, с одной стороны, системное, наиболее полное рациональное представление о человеке, месте разума в сознательном программировании жизни, а с другой, – осмысление опыта переживания таких представлений. Одно дело – итоговая последовательная и рациональная концептуализация. Другое – восприятие ее как начала, основания для практической жизнедеятельности, проверка социальным и личностным опытом и как итог – новое осмысление. Такой материал, как представляется, дает осмысление наследия двух, по-своему – ключевых фигур духовного опыта XX столетия. Первая – И. Кант, создатель рационалистической философии нравственности, определявшей свыше двух столетий главные проблемы и темы духовных исканий не только в философии, но и в искусстве, в политике. Главная цель кантовской философии – не путать с кантианством! – обоснование автономной морали нравственной личности. Правильно ли был понят Кант – предмет дальнейшего разговора – но XX век имеет дело с реализацией его понимания: попытками построения общественной и личностной жизни на основах сознательных рациональных идей. Однако если Кант занимался «основаниями метафизики нравственности» и «критикой практического разума», то М. М. Бахтин предметом осмысления делает «философию поступка» – мировоззренческую природу практического социального действия. М. М. Бахтин начинается там, где заканчивается И. Кант – с переживания и осмысления автономно нравственной личности в мире и обществе. Такой опыт самосознания мог дать только наш век. Выбор именно этих мыслителей означает не сужение поля зрения, а скорее – его большую глубину и символизирующую резкость. Широта взгляда в анализе метафизических оснований самозванства – не помощница, она сбивает на примеры, а им несть числа. Необходима именно проникающая глубина.

Категорический императив: метатеория или практика казармы и ярмарки тщеславия?

Наше время не утрачивает интереса к Канту. Так, все более отчетливая ориентация философской и политической мысли на общечеловеческие ценности обусловливает повышенный интерес к кантовской философии, ядром гуманистического содержания которой является учение о категорическом императиве. И этот интерес оправдан. Трудно найти в истории философии попытку выработки общечеловеческих оснований нравственного поведения, столь же обстоятельную и в такой же степени стремящуюся интегрировать идеи долга, свободы и человеческого достоинства, как кантовское учение.

Уже два столетия не умолкает спор о справедливости упреков Канту в формализме обоснования этики и даже – в антигуманно-сти его следствий. Представляется, что предмет спора существует и связан он с одним принципиально существенным различием, проводимым самим Кантом, на которое исследователи и последователи не всегда обращают внимание, а если и обращают, то не придают ему должного значения. Речь идет о формулировках собственно категорического императива – «поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом» и практического императива – «поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице и в лице всякого другого так же, как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству»[73]. Очень часто эти формулировки рассматриваются как тождественные, как выражения одного и того же принципа. Такой подход неадекватен не только мысли самого Канта, не только ведет к теоретическим противоречиям, но и чреват далеко идущими практическими следствиями антигуманного, впрямую – самозванческого характера.

Сам Кант, на первый взгляд, дает основания такого сближения и даже отождествления формулировок. В «Основаниях метафизики нравственности» он дает, практически в одном последовательном ряду, формулировки не только категорического и практического императивов, но и всеобщего императива долга – «поступай так, как если бы максима твоего поступка посредством твоей воли должна была бы стать всеобщим законом природы»; принципа автономии воли – «выбирать только так, чтобы максимы, определяющие наш выбор, в то же время содержались в нашем волении как всеобщий закон»; основного закона чистого практического разума – «поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу всеобщего законодательства»[74]. Эти формулировки, в отличие от практического императива, действительно, могут рассматриваться как уточнение и развитие содержания категорического императива. Концептуальное и даже лексическое отличие практического императива от этого ряда формулировок бросается в глаза.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Критика чистого разума
Критика чистого разума

Есть мыслители, влияние которых не ограничивается их эпохой, а простирается на всю историю человечества, поскольку в своих построениях они выразили некоторые базовые принципы человеческого существования, раскрыли основополагающие формы отношения человека к окружающему миру. Можно долго спорить о том, кого следует включить в список самых значимых философов, но по поводу двух имен такой спор невозможен: два первых места в этом ряду, безусловно, должны быть отданы Платону – и Иммануилу Канту.В развитой с 1770 «критической философии» («Критика чистого разума», 1781; «Критика практического разума», 1788; «Критика способности суждения», 1790) Иммануил Кант выступил против догматизма умозрительной метафизики и скептицизма с дуалистическим учением о непознаваемых «вещах в себе» (объективном источнике ощущений) и познаваемых явлениях, образующих сферу бесконечного возможного опыта. Условие познания – общезначимые априорные формы, упорядочивающие хаос ощущений. Идеи Бога, свободы, бессмертия, недоказуемые теоретически, являются, однако, постулатами «практического разума», необходимой предпосылкой нравственности.

Иммануил Кант

Философия
Молодой Маркс
Молодой Маркс

Удостоена Государственной премии СССР за 1983 год в составе цикла исследований формирования и развития философского учения К. Маркса.* * *Книга доктора философских наук Н.И. Лапина знакомит читателя с жизнью и творчеством молодого Маркса, рассказывает о развитии его мировоззрения от идеализма к материализму и от революционного демократизма к коммунизму. Раскрывая сложную духовную эволюцию Маркса, автор показывает, что основным ее стимулом были связь теоретических взглядов мыслителя с политической практикой, соединение критики старого мира с борьбой за его переустройство. В этой связи освещаются и вопросы идейной борьбы вокруг наследия молодого Маркса.Третье издание книги (второе выходило в 1976 г. и удостоено Государственной премии СССР) дополнено материалами, учитывающими новые публикации произведений основоположников марксизма.Книга рассчитана на всех, кто изучает марксистско-ленинскую философию.

Николай Иванович Лапин

Философия