Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции

«Королева-мать: Ваши требования относительно условий перемирия слишком безрассудны и громадны.

Мирамбо: Madame! Если вы примете во внимание те громадные потери, то разорение и те убытки, которые привело за собою нарушение перемирия, то найдете эти требования чрезвычайно выгодными как для Вашего Величества, так и для спокойствия и единения ваших подданных.

Королева: Вы должны повиноваться королю, Monsieur Мирамбо.

Мирамбо: Это совершенно справедливо, но необходимо прежде всего повиноваться господу.

Король: Чего же вы требуете?

Мирамбо: Я не могу лично заявлять никаких требований без депутатов от принца Конде и депутатов от Лангедока и наших областей, тем более, что я уверен, что Вы, Ваше Величество, желаете заключить общий, а не частный мир.

Король: Да, я желаю общего мира, но пока явятся другие послы, говорите от лица ваших областей.

Мирамбо: Ваше Величество! Я не могу сделать этого пока не явятся остальные послы, но если Вашему Величеству угодно, Вы можете сообщить мне ваши предложения…

Королева: Если король объявит вам эти предложения, вы примете их?

Мирамбо: Madame! Я сообщу их моим сотоварищам.

Королева: Вы должны это сделать сами и просить у короля того, чего вы желаете.

Мирамбо: Madame! Я не могу этого сделать и умоляю всенижайше Ваше Величество разрешить мне ожидать моих сотоварищей, которые прибудут дня через два.

Королева: Monsieur Мирамбо! Вы не должны ожидать этого…, должны говорить сами за себя.

Мирамбо: Madame! Я не могу ни о чем говорить, я могу только выслушивать».

Затем Мирамбо удалился. Перед выездом он просил у короля разрешения повидаться со своими родственниками. Король разрешил, а его мать прибавила: «Я вас прошу, господин Мирамбо, не верить им (этим родственникам) и не изменять того доброго расположения к королю, о котором вы говорили». Мирамбо дал на это замечательный ответ: «Madame! Я не буду спрашивать у них совета о том, как должен я поступать. Я стар, моя голова украшена сединами, и мне было бы стыдно, если бы я не стоял твердо на том, на что я однажды решился».