Ферма

– У меня есть хорошие новости и плохие, – сообщает доктор Уайльд, кладя босые ноги на стеклянный столик перед скамьей.

– Сперва хорошие, пожалуйста.

– Анализы на венерические заболевания и СПИД у хосты номер тридцать три отрицательные. То же у Хулио. Они чисты, как стеклышко.

– Что ж, это здорово! – восклицает Мэй, хотя на самом деле ее одолевают противоречивые чувства.

Отчасти она надеялась, что у Лайзы найдут гонорею, герпес или хотя бы вирус папилломы человека. Что-то не опасное, не способное повредить плоду, но неприятное. Лайза, верно, была святой в прошлой жизни, раз ей так все сходит с рук в этой.

Доктор Уайльд смотрит, далеко ли ушла Рейган, и продолжает:

– Но у восемьдесят второй есть новообразование. Мы обнаружили его во время последнего УЗИ.

Земля уходит из-под ног, но Мэй берет себя в руки.

– Только не говорите, что это еще один случай трисомии.

– Нет. Это опухоль. Чуть выше ключицы.

Земля опять накреняется, на этот раз сильнее. Мэй закрывает глаза, приказывая себе успокоиться. Когда она снова их открывает, то спрашивает ровным голосом:

– Нельзя ли объяснить ясней, Мередит?

– Опухоль может быть доброкачественной или злокачественной. Последнее менее вероятно, учитывая возраст восемьдесят второй. Но беременные иногда могут заболевать раком. Например, мой коллега из Нью-Йоркского пресвитерианского университета имеет дело с беременной двадцативосьмилетней девушкой с лимфомой Ходжкина. Таким образом, сказать что-то определенное пока трудно.

Доктор серьезна, чересчур серьезна, как будто наслаждается драматизмом момента и своей ролью в нем. Мередит стала невыносимой с тех пор, как Леон назначил ее главой медицинской службы. У Мэй создалось впечатление, что Мередит слишком тянет на себя одеяло.

– И что дальше?

– Нужно сделать биопсию. И мы должны решить, что сказать о биопсии восемьдесят второй. От разговора с клиенткой я бы хотела пока воздержаться.

В груди Мэй вспыхивает раздражение. В стратегии отношений с хостами не должно быть никакого «мы», и работа с клиентами не прерогатива Мередит. Мэй улыбается холодной улыбкой:

– Пожалуйста, сделайте биопсию как можно скорее.

– Нам также, пожалуй, следует позвонить в юридический отдел и узнать, что предусматривает контракт для данного случая. Нужно ли нам сейчас сообщать что-то восемьдесят второй? И есть ли у нее право голоса при лечении? Мое мнение таково, что…

– Предоставьте это мне, Мередит, – обрывает доктора Мэй. Она знает, что ведет себя резко, но ей слишком тяжело переносить подобное вторжение в свои дела. – У меня все под контролем.

Рейган

– Доброе утро!

Певучий голос, вспышка света. Прикосновение прохладного воздуха оттого, что стянуто одеяло.

Рейган приподнимается на локтях. Координатор – с аккуратной прической афро и выкрашенными в красный цвет волосами – вынимает из шкафа открытое платье без рукавов и кладет его на кровать, призывая Рейган поторопиться. Ее ждет сюрприз. Рейган, оглушенная сном, бросает взгляд на кровать Джейн, но соседка уже ушла, постель заправлена, подушки взбиты.

– Сколько сейчас времени? – хрипло произносит Рейган, чувствуя сухость в горле. – Что происходит?

Координатор осторожно ставит ее на ноги, ведет в ванную, вручает платье и закрывает дверь.

– Кое-кто хочет тебя видеть. Шевелись, милая.

Милая. Это не из лексикона фермы. Рейган сидит на унитазе. Она устала. Не могла уснуть прошлой ночью, снова и снова прокручивая в голове разговор с госпожой Ю… В мозгу кружила карусель полумыслей и воспоминания о ее ответах. Рейган повела себя неправильно. Она была похожа на дурочку, на тех спасителей всего человечества в колледже, что роились возле студенческого центра с планшетами для бумаг в руках, требуя «спасти пчел» или «запретить пластиковые пакеты».

Она должна была лучше объяснить госпоже Ю свое решение. Рассказать, как Джейн разбавляет шампунь водой, чтобы он прослужил дольше. Как бабушка Джейн умерла у нее на глазах, и весь ее мир перевернулся в одно мгновение. А ей было всего пятнадцать.

– У вас все в порядке? – зовет координатор и стучит в дверь.

– У меня есть время принять душ?

– Нет, прости, Рейган, – откликается координатор и просит, чтобы она поторопилась.

Умытая, причесанная, застегнутая на все пуговицы и все еще полусонная, Рейган направляется в административное крыло фермы и идет по коридору, в который еще никогда не ступала. Координатор проводит по считывающему устройству своим бейджем, чтобы получить в него доступ. Ее ведут в отдельную столовую, шторы задернуты, стол уже накрыт.

Высокая чернокожая женщина сидит в кресле в стиле Людовика XVI, скрестив ноги, царственная в своем бледном платье, с шарфом, обернутым вокруг головы. Она встает и протягивает руку.

– Я Келли.

– Я Рейган.

Она адвокат? Приехала, чтобы помочь Рейган передать ее бонус Джейн?

– Пожалуйста, садитесь, – приглашает женщина, указывая на стул рядом с собой. – Чай?

Женщина наливает чай в фарфоровую чашку из чайника с выгравированными на нем цветами, немного пролив.

– Не понимаю, отчего эти причудливые чашечки делают такими маленькими!