Ферма кентавров

— Через тридцать минут все встречаемся здесь. Вы уже люди взрослые и оправдания вроде: «Засмотрелся и забылся» совершенно не принимаются!

Она сказала это суровым голосом, но в конце улыбнулась и мы заулыбались в ответ.

Димка остался с тётей Олей, как остальные — не знаю, а мы с Машкой пошли вместе. Хотя, если честно, лучше бы я вообще осталась возле гастронома. Не потому, что не люблю книги. Наоборот, трудно удержаться, чтобы не купить, например, очередной детектив Дика Фрэнсиса, он здорово пишет о скачках, читаешь не просто интересный детектив, а настоящий учебник по стипль-чезу. А я твёрдо решила не потратить из моего трояка ни копейки. Дома, в копилке, у меня уже было десять гривен. Сейчас к ним добавлю три, если хотя бы одну дадут в следующую субботу, у меня наберётся как раз столько, чтобы купить английский крем от веснушек. Он продаётся здесь, в киоске на улице Горького. Продавщица рассказала, что, конечно, белой как лилия не станешь, после того как начнёшь пользоваться этим кремом, но уже через неделю веснушки сделаются гораздо бледнее. И если не загорать, прикрывать лицо от солнца, их заметно не будет. Я страшно не люблю носить даже бейсболку, не говоря уж о всяких бабских шляпках, люблю подставлять солнцу лицо и могу смотреть на него, почти не щурясь… А в пасмурные дни у меня даже настроение портится. Поэтому до сих пор не получилось решить, покупать крем или нет, но на всякий случай деньги я копила.

На книжном рынке столько толкалось народу, что можно было ходить только маленькими шажками и приходилось крепко держать Машку за руку, чтобы толпа не разделила нас. Я смотрела поверх голов, пытаясь не коситься на книжки, иначе можно не удержаться и всё-таки потратить деньги. Никто из нашего класса бы этого не понял, они вообще не понимают, зачем читать, если это в школе не задают. Базар раскинулся на лестнице у огромной пятижэтажной артековской гостиницы, которая всегда выглядела совершенно нежилой. Ни разу при мне никто не выходил из стеклянных дверей, их плотно загораживали палатки с книгами. Машка затормозила возле одного из прилавков, я, конечно, тоже остановилась, и вдруг…

Сначала я как бы почувствовала знакомый пристальный взгляд.

Поёжилась чуть-чуть под ним, потом не выдержала и обернулась.

Да, взгляд был, и взгляд, безусловно, знакомый. Снова прямо на меня смотрел объектив видеокамеры.

Я окаменела, как и в первый раз. Наверное к тому что тебя снимают надо просто привыкнуть. Если впервые садишься на незнакомую лошадь, тоже неуютно в первые минуты, не знаешь, чего ожидать, пока не настроишься на ее мысли.

Ожить я смогла только тогда, когда поняла, что здесь недалеко должен быть Денисюк. Ведь рядом с камерой стоял тот самый, одетый в джинсу, длинноволосый оператор.

Тот самый, который сказал, что я фотогеничная.

С одной стороны надо было сказать ему пару ласковых слов, чтоб не ленился носить с собой фильтры и снимал красиво, а не так, как в жизни. А с другой стороны, не хотелось ссориться, ведь он работает с Денисюком.

Я так долго и пристально смотрела на оператора, что он оторвался от видоискателя камеры и мне подмигнул. Узнал! Я почти уже решила бросить Машку и подойти заговорить с ним, но тут рядом с джинсовым возник плотненький усатый мужичок в клетчатом коричневом пиджаке и начал говорить ему прямо в ухо, видно, давал указания. Стоило ему закончить, оператор подхватил камеру вместе со штативом и куда-то исчез.

Конечно! Я опять напридумывала чёрт-те-чего! Денисюк же не один-единственный журналист на Крым-ТВ. Наверное, джинсовый работает и с ним, и с другими…

— Свет!

Я вздрогнула.

— Тяну-тяну тебя, а ты на небо смотришь… НЛО увидела?

— Нет, так, одного знакомого.

— А… Пойдём, выйдем из этой толкучки, я тебе покажу, что купила!

На месте встречи перед рынком возле дверей гастронома нас уже ждали тётя Оля и Димка. Димка был ужасно счастливый, он прижимал к животу большую раскраску с картинками о приключениях Маленького Пони. Ту самую, где лошади вообще на лошадей не похожи. Димка страшно любил раскрашивать и один раз по секрету сказал мне, будто мама всегда ему покупала раскраски — много разных — и говорила приходящим в гости, что сын красиво подбирает цвета.

Димка много рассказывал о своих придуманных родителях и, что самое странное, говорил каждый раз одно и то же, хоть и разными словами. Словно действительно вспоминал, а не сочинял.

Машка подтолкнула меня:

— Смотри!

Она протягивала мне не слишком толстую книжку в чёрном переплёте. На обложке белые буквы — «Криминалистика. Учебник для юридических вузов.»

— Ну! А я думала, ты нового Фрэнсиса купишь.

— Я хотела, но потом решила, что эта нужней, мы же совсем не знаем, как надо правильно вести расследование. С научной точки зрения.

— Э! Что там у вас? — из толпы выбрался Арсен.

Машка повернула книгу названием к себе:

— И всё тебе покажи, всё расскажи, ещё пальцем дай потрогать…

— Ага! Дай!

Я вмешалась:

— А ты чего купил?

Он покосился на тётю Олю:

— Во! Смотри! Я не то, что некоторые. От жадности сдохнут, а не покажут! Только тёте Оле не говорите.