Ферма "Копперсмита" (ЛП)

Джесс встретил нас у машины и сразу же достал Роу с сиденья и отнес внутрь, прикрывая ей глаза от троицы малолетних придурков и разбросанных по траве остатков одиннадцати тыкв. Он поручил мне устроить ее, а затем вернуться, чтобы сделать официальное заявление.

Настроение у всех было напряженным. Слишком напряженным, поэтому я попыталась разрядить обстановку. Была ли я раздражена тем, что эти дети устроили беспорядок? Конечно. Но это были просто раздавленные тыквы. Мы имели дело не с убийцами.

— Что ж, хорошо, что у нас было так много тыкв, милый. Должно быть, им потребовалось довольно много времени, чтобы уничтожить их все. Избавили меня от необходимости счищать аэрозольную краску с моей входной двери.

Челюсти Джесса крепко сжались. Майло и другой помощник шерифа закашлялись, чтобы скрыть смех, отчего он разозлился еще больше.

Мысленная заметка. Не шутить, когда Джесс зол.

— Джорджия, мне нужно, чтобы ты кратко рассказала Майло о случившимся, — сказал Джесс.

Моя история была короткой, поскольку я пропустила большую часть действия, пока сидела в машине. Майло задал несколько вопросов и сделал пару пометок в своем маленьком блокноте. Затем он и другой помощник шерифа пожелали спокойной ночи и начали грузить вандалов в патрульные машины.

Двое детей ни разу не взглянули на меня, пока их сопровождали к задним сиденьям полицейских машин. Их взгляды были твердо прикованы к их ботинкам, а плечи постыдно опущены.

Но когда третьего вели к задней двери патрульной машины он повернулся ко мне с холодным, как лед, взглядом. Одна сторона его рта приподнялась в злобном оскале, заставив мой позвоночник содрогнуться.

Этот парень был заводилой. Я бы поставила на это свою жизнь. Он посмотрел на меня так, как будто я была не права. Как будто он имел право испортить мою собственность. Как будто я была виновата в его аресте, и это была моя вина, что его поймали на нарушении закона.

Направляясь к полицейской машине, он выдержал мой пристальный взгляд. Прямо перед тем, как его втолкнули внутрь, он наклонился и плюнул на мой газон.

— Ты пожалеешь. Прикрывай свою спину, сука, потому что я заставлю тебя заплатить за это. Не следовало заявлять на нас.

Это подтолкнуло Джесса к краю. Он обошел меня и оказался прямо рядом с ребенком, нависнув над ним так, что парню пришлось согнуться назад.

— Не дави на меня, мальчишка. Я похороню тебя. Думаешь, можешь прийти в мой дом, разгромить его, а потом угрожать моей девушке? Если ты когда-нибудь еще хоть раз подумаешь о ней или об этом месте, я, блять, прикончу тебя.

Парень потерял самообладание, и у него хватило здравого смысла выглядеть испуганным, прекрасно зная, что Джесс выполнит свое обещание. Не дав ему возможности ответить, Джесс схватил его за затылок и втолкнул в машину.

Мое сердце бешено заколотилось, и я перестала дышать, не заводясь снова, пока задние фонари патрульной машины не исчезли.

Стоя на своей лужайке, ошеломленная, я едва заметила, как Джесс крепко прижал меня к себе. Мои руки были скрещены на животе, и мне было холодно. Температура упала, и даже с теплом его тела, согревавшим меня, я дрожала.

Пока мы стояли на улице, пошел снег. Круглые, большие хлопья плыли вниз с черного неба над головой, легко и мирно отдыхая там, где они приземлялись. В любую другую ночь я бы подумала, что это самые красивые снежинки, которые я когда-либо видела.

Но не сегодня.

Не тогда, когда меня окружал океан разбитых тыкв. Не тогда, когда моя дочь была заперта в нашем доме, чтобы обеспечить ее безопасность. И не с угрожающим взглядом этого засранца, выжженным в моей памяти.

Я снова вздрогнула. И это не имело никакого отношения к снегу.

?

Хэллоуин был тяжелым. После беспокойного ночного сна я встала пораньше, чтобы начать собирать тыквенные ошметки. К счастью, снега выпало немного, и они не вмерзли в траву.

Я высадила измученную Роу в Куэйл-Холлоу и отправилась на работу, радуясь возможности отвлечься от драмы. Я позволила пациентам и их проблемам поглощать мое утро. Позволила им отвлечь меня от забот, кружащихся в моей голове.

Все, чего я хотела, — это мирной и спокойной жизни. С момента переезда в Прескотт за три месяца у меня было больше конфронтаций, чем я могла себе представить.

Это о чем-то говорило, учитывая, через сколько всего Нейт, его родители и их адвокаты заставили меня пройти.

Седьмой и восьмой месяцы моей беременности были потрачены на переписку с адвокатами по электронной почте и чтение юридических соглашений. Флетчеры были уверены, что я забеременела специально, чтобы украсть их состояние. Каждую ночь я ложилась спать напряженная и встревоженная.

Но я всегда знала, что это рано или поздно пройдет. Что все уляжется. И так оно и случилось. Как только были получены результаты теста на отцовство, юридические нападки прекратились, и Нейт подписал отказ от отцовства.

Но сейчас все было по-другому.

Я не видела конца.

Будут ли наши вечерние беседы всегда посвящены обсуждению наркоторговцев? Будут ли наши обеденные перерывы потрачены на обсуждение дела о поджоге?