Ферма механических тел

Когда мне казалось, что еще одно па и я развалюсь по косточкам, Евангелин принималась планомерно сношать мне мозги светскими беседами. Откровение о том, что в приличном обществе запрещено обсуждать политику, религию, деньги, здоровье, интимные взаимоотношения, личные проблемы и окружающих, меня окончательно заземлило. Неудивительно, что все эти вшивые интеллигенты такие скучные.

— Позволь повторить. Академический квартал со зданиями, напоминающими античные храмы — это?..

— Классицизм, — мученически затараторила я. — Характеризуется симметрией, наличием портика, фронтона и пилястрового ордена. Распространен в континентальной империи и на западе Контремской конфедерации.

— Отлично, — Евангелин аристократично, то есть так, чтобы я ни в коем случае не почувствовала себя перехваленной, хлопала в ладоши. — Память и упорство у тебя гномье, Генрика.

Я бы с этим поспорила, ведь все еще путаю рококо с барокко и импрессионистов Монне с Манне. Но, по словам Ли Мэя, этим страдает половина элиты. Зато, благодаря общению с Евангелин я обогатилась знанием даже о современной геополитической ситуации и основных направлениях в мировой экономике.

В десятых числах октября мастер Дедерик сообщил нам с Ли Мэем о результатах диагностики столичных механических статуй производства «Дедерик Инк.». Бомбы оказались заложены в семи из них, расположенных в местах с наименьшим скоплением людей. Резонно, ведь, если Ли Мэй верно определил цель диверсии, изобретателя необходимо обвинить в некомпетентности, а не в терроризме.

Бомбы были извлечены в режиме строжайшей секретности, но в день диверсии тайная полиция все равно обнаружит их отсутствие. Вопрос, что они сделают, узнав о срыве их планов, остается открытым. Предпримут еще одну попытку? Или рискнут внедрить диверсанта на саму фабрику?

Чтобы предотвратить первый сценарий, мастер Дедерик направил «доверенных товарищей» еженедельно мониторить городские статуи. Во избежание проникновения агентов имперской разведки решено было временно приостановить набор новых сотрудников. Что, конечно, грозит некоторыми убытками. Производство на ферме механических тел мало того, что травмоопасное, так еще и вредное. Чернорабочих обычно приходится менять часто.

Но даже принятые меры не вернули ощущение безопасности. Ведь оставался еще один невыясненный вопрос. Кто поместил бомбу в статую в саду?

Ли Мэй пронес пару деталей разобранного цилиндрического механизма и призмы в церковные лаборатории инквизиторов на экспертизу. Тамошние приборы могут «пробить» следы аур, оставшихся на бомбе. Определить личность преступника получится, только если он зарегистрирован в базе отпечатков биоэнергетических оболочек, но попытка не пытка.

Я о применении своих способностей даже не заикалась. Во-первых, нам не нужно привлекать к себе лишнее внимание хотя бы до бала-маскарада, а опытный агент тайной полиции однозначно распознает попытку проникновения в свое сознание. Оказывается, для этого не нужно быть экстрасенсом, достаточно лишь отслеживать воспоминания, появившиеся невовремя и не к месту.

Во-вторых, на фабрике больше сотни сотрудников. Я банально свихнусь под натиском чужих чувств, пока буду вытряхивать душу из каждого. Так что от расследования меня отстранили, но я на амбразуры и не рвалась. Свой гражданский долг я исполнила, найдя бомбу, а остальным пусть занимаются профессионалы.

К тому же, помимо учебы физике, химии, анатомии, искусствознанию, танцам и этикету, мою работу подмастерьем никто не отменял. Я по-прежнему таскаю документы из библиотеки и обратно, учусь по наклону ладони мастера распознавать, какой подать инструмент, и слежу за состоянием механического сада.

А ночами, ибо днем времени уже не остается, выполняю первое серьезное поручение изобретателя. Пытаюсь сконструировать рабочий прототип многофункционального оружейного протеза руки. В теории он должен стрелять не хуже «Уэбли». На практике же порох с касторовым маслом сочетаются плохо.

Вообще, гном ведет себя со мной явно не как просто с подмастерьем с самого моего появления на его фабрике. Принял без проверки с распростертыми объятиями. Не вышвырнул, когда я завалила экзамен, а дал возможность выучиться. Защитил перед Евангелин, с ходу поддержав мою кандидатуру на участие в секретной операции. Теперь вот тайны производства доверил.

Я, конечно, догадываюсь, с чего такое особое отношение. И мне, разумеется, льстит, что гениальный Цадок Дедерик видит во мне погибшую внучку, о которой рассказывал Ли Мэй. Но как бы эта необъективность ни вышла боком нам обоим. Инквизитор вот уже поставил под сомнение свою компетентность в глазах связного Лиги в лице Шпильки из-за расположения ко мне.

Еще я начала-таки поверхностный ликбез в эзотерике, благо экстрасенсов на фабрике теперь хватает. Стало интересно, могут ли быть применимы процессы разделения неоднородных систем, в том числе осаждение, фильтрование и центрифугирование, к эктоплазме?