Ферма механических тел (СИ)

За свое вчерашнее поведение стыдно мне не было. Во-первых, что естественно, то не безобразно. Во-вторых, я была под эмоциональным передозом. В-третьих, от такого мужчины грех не потерять голову, вон как его охаживали Шпилька и студентки школы эзотерики. Ну, и наконец, я вообще рада выяснить, что, оказывается, не такое бревно, каким себя мнила. Но свыкнуться с новыми ощущениями и отсутствием «токсичного» блока, который раньше изредка притормаживал меня, не помешает.

Мэя забавляли мои рефлексии, и он раздражал меня своей ироничной инсультной полуулыбкой. Но в душу ко мне не лез и, признавая мое право на личное пространство, ограничивал свои походы в мою спальню лишь доставкой еды. А в остальное время развлекал изобретателя беседой об успехах близнецов и Евангелин и новостями, полученными от Шпильки, о ходе расследования на «Дедерик Инк.». Святой человек, да.

Дед, кажется, начал что-то подозревать, хотя мне казалось, что я достойно шифруюсь. Но, когда я меняла ему повязки, он одаривал меня тем же хитрым прищуром глазок-буравчиков, что и Барти в момент нашей общей встречи с инквизитором. Или, может, Ли Мэй ему что-то разболтал. Шпилька говорила, что мужики сплетники похлеще дам.

Через неделю, когда я уже более-менее пришла в себя, мы снова, замаскировавшись под фабричных работяг, отправились проверить работу команды экстрасенсов. Я научила инквизитора прыгать на запятки дребезжащих по кривым рельсам омнибусов и проезжать пару улиц зайцем. Он показал, как оставаться незаметным в толпе. После того, как смазливого пацана, меня то бишь, попытались зажать в тупике какие-то вонючие бугаи.

Я, видя теперь в каждом встречном потенциального бобби, решила потренироваться на случай поимки. Грех ведь надеть мехаскелет и не воспользоваться им, правда? Инквизитор не вмешивался, с ироничным добродушием наблюдая за тем, как я раскидываю маргиналов, не гнушаясь подлыми приемами, показанными мне Буревестником. Но я заметила, что пальцы здоровой руки у него пару раз дрогнули, потянувшись к револьверу. На душе мне сразу стало теплее. Но ненадолго.

В столицу пришла зима. Мокрая, ветренная и оттого еще более холодная, чем в укутанных сугробами городах на севере Анталамории. С неба сыпались хлопья не то грязного снега, не то пепла из труб мануфактур. Они таяли на трубах теплотрасс и оседали на мостовой противной слякотью, пачкающей паровые телеги и фасады липнущих друг к дружке зданий трущоб Тагарты.

На кладбище все было без изменений, за исключением пары новых могильных холмиков. Под сбросившим листву раскидистым грабом верхом на надгробии сидел Денис, сверкая платиновым «стрельцом», и весело болтал с каким-то кляксообразным призраком, на которого бесновато шипел Потрошитель. Идиллия, угу.

Мы прошли в белокаменное похоронное бюро, стилизованное под склеп. Инквизитор распахнул люк в полу, галантно пропуская меня вперед. Снизу донеслась раздраженная ругань Дастина.

— Я не собираюсь заниматься некромантией, поднимая зомби, чтобы выяснить процесс вселения эктоплазмы в материю!

— Экстрасенсорика во славу Еноха не может являться некромантией! — фанатично отвечала ему Ева.

Взгляд инквизитора потяжелел, я закатила глаза. Как, интересно, его угораздило на ней жениться? Может, он просто попал под государственную программу скрещивания экстрасенсов с себе подобными? Хотя вначале знакомства она и мне показалась сосредоточием невинности и милосердия.

Даже в бегах заклинательница ангелов ухитрялась оставаться безукоризненной леди. Простое потертое коричневое платье, в каких ходили обитательницы дна столицы, выглядело на ней образцом высокой моды. Личико сердечком даже без косметики привлекало своими идеальными чертами, а золотые пряди, собранные в аккуратный пучок без изысков, благоухали чистотой и чем-то цветочным. Даже сломанная рука, зафиксированная шиной и перевязкой, ее не портила.

Ладно, признаю, будь я мужиком, тоже не упустила бы шанс нагнуть эдакую куклу. Я вдруг ощутила странное царапание в душе и поймала себя на слежке за инквизитором. Хлопнула ресницами и икнула. Я что, ревную? Вот уж не подозревала в себе собственничества! Живя на дне, быстро отвыкаешь привязываться к чему бы то ни было. Потому что слишком часто теряешь все и начинаешь с нуля.

Но Ли Мэй глядел на нее безучастно, с легкой тоской, словно цветущий вид бывшей жены не ассоциировался у него ни с чем, кроме войны. Я украдкой улыбнулась и в очередной раз уточнила у дроу-квартерона суть проблемы.

— Призрак даже не видит предмет, в который должен вселиться, — развел руками спиритуалист. — Даже когда мы помещаем робота в сигилу вызова. Такое ощущение, что здесь нужен полтергейст, но в этом нет смысла, ведь его нельзя контролировать, потому что полтергейст неразумен.

У меня в мозгах вдруг что-то щелкнуло. Да так, что я немедленно почувствовала себя редкостным тормозом.

«…он может взаимодействовать с материальными объектами. Если бы он при этом не был разумен, я решил бы, что он полтергейст», — как наяву услышала я слова Теша про Эрика.

— Фотография пост-мортем! — простонала я, закатив глаза.